Фернандо Пессоа - Элегия тени

Но нет! От преисподнего владыки
К нам не придет былое торжество…
А может, шло, подобно Эвридике,
Но только мы взглянули на него…

И ничего: ни моря, и ни порта.
Бескрайняя застойная вода —
Давно мертва, и маревом затерта,
И не поманит больше никуда.

От всяких уз отторженная раса
И суть свою от сути отколов,
Мы поджидаем гибельного часа,
Как поджидают скорых поездов.

Кружит безумье в вихревой спирали,
Без веры в веру иль безверье – иль
Того, чтоб наши подвиги попрали
Дерзаний наших немощную хиль.

Беря взаймы у сумерек и теней,
Мы холодно, мы пристально следим,
Как наша бодрость полнится видений
И как наш сон потом невозмутим.

Что станет с нами? С нами, что когда-то
Зажгли рассвет среди закатных стран
И слали в путь пройдоху и солдата,
Когда-то быв народом лузитан?..

(Утихни, речь! Воздержимся от речи,
Хоть напоследок радуясь о том,
Что в этот вечер сделается редче
Биенье боли в сердце изжитом.

Утихни, речь! Недуг наш неисцелен,
Доколе нам нам не суждено украсть
Из Богом обитаемых расселин
Хоть малую, хоть призрачную страсть.

Утихни, речь! Не место в разговоре
Упоминать рассветные лучи,
О родина. Ты от великой хвори
Теперь бессонна. Лучше промолчи!)

И та заря, где в досвете ненастном
Король усопший воскресил бы нас, —
Ее зажечь до века ли не даст нам
Господня воля и Его приказ?

И скоро ль Час, когда вернешься, грядый
Из сумрака отпущенных даров,
Войдя во Храм и совершив обряды,
На очи Рока наложить покров?

И зазвенит ли над пустынным прахом,
Куда наш дух сегодняшний поник,
Твой голос, уподобленный размахам
Древесных вай, овеявших родник?

И скоро ль дух, тоской испепеленный,
Увидев долгожданный силуэт,
Разворошит туманные пелены,
Не веруя, что сердца больше нет?

Свершится ли? Обрюзглы от застоя,
Часы ползут, собою бременя
Теченье ночи тягостно пустое
В пустое утро тягостного дня.

О родина! В сиятельном зените
На чей сдалась ты умысел худой,
Себя до сонной одури пресытя
Обильной и отравленной едой?

Зачем проснуться не достанет мощи?
По чьей вине ты длишься до сих пор?
Твои же руки – холодны, как мощи,
В моих руках, что я к тебе простер.

Жива лишь тем, что умереть не в силе…
Но от житья остался только сон,
Где сумерки твой образ облачили
В забвенья покаянный балахон.

Покуда спи. Желанная дорога,
Случиться может, просто пролегла
В бреду того, кто любит очень много,
И потому любовь его мала.

Покуда спи, как сплю и я при виде
Безмолвных мук, владеющих тобой, —
А ты бессильна помнить об обиде
И не кипишь ни жаждой, ни алчбой.

Покуда спи. А мы, кто всех виновней, —
У ног твоих излечивать надрыв
Мы соберемся в нежности сыновней,
В замену славы жалость подарив.

Покуда спи, ничтожна, безымянна;
И если греза манит все равно,
То ей не веруй, ибо все обманно
И будущему сбыться не дано.

Не пробуждайся, ибо вечер краток.
Не пробуждайся, ибо ночь близка
И слишком тяжек мира отпечаток
Для слишком долго зрячего зрачка.

Не пробуждайся, ибо очень скоро
Отыдет все – и ты отыдешь с ним;
А бытия – бездомного простора —
Тебе ли надо? Стаял даже дым

На воздухе, который в доле лучшей
Дарил бы душу радостным лучом;
Но та мертва, и значит, ветр заблудший
И есть наш вечер безотрадный, в чьем

Томлении надменно-мимолетном —
И отторгая памяти ярем —
Властитель умирающий речет нам:
Я, бывший всем, желаю быть ничем.