Гомер: Одиссея. В прозаическом переложении Лоуренса Аравийского

Сказочника Шарля Перро ужасно бесило то, что королевы и принцессы Гомера занимаются такими "подлыми" делами. Не нравилось ему и его современникам 17-го века и то, что феакийская молодежь бегает на танцульки в чистых рубашках.

Венок тумана — Так спасся Иисус от гнева назаретян (Лука, 4) — окруженный венком тумана.

Масло не протекает — видимо, идет речь о способе отбеливания ткани, принятом в микенском быту.

Сад Алкиноя — пародирован в главе 'Циклоп' "Улисса" в описании дублинского рынка.

Сидеть в золе очага — очаг — место домашних богов, а сидение на полу в золе — признак униженности, покорности, траура.

Хохот Богов — тема японского фольклора и эпоса. В "Коджики" рассказывается, что богиня Солнца обиделась, скрылась в пещере и перестала светить людям. Тогда на собрании богов заголилась богиня Узуме, и боги расхохотались. Смех десяти тысяч богов заинтриговал богиню, она выглянула из пещеры, тут ее и вытащили наружу. Так и здесь — чем, если не смехом, ответишь на неприступную наготу богини?

Страна киконов — южное побережье Фракии напротив острова Самофракии. Киконы были союзниками троянцев, Исмар (сегодняшний Александрополис) славился своим богатством и хорошим вином, иными словами, разграбить его стоило.

Лотофаги — по Страбону, Берару, Брадфорду жили на острове Джерба у берегов Туниса. Древние полагали, что лотос — сорт ранеток Zizifus. Берар объяснял все каламбуром "логос" и "лете" (забыть). Но я согласен с Майклом Галлом, писавшем в своем "Плавании по следам Одиссея": "Одиссеевых моряков, вкусивших лотоса, пришлось привязывать к банкам, они рыдали и молили о лотосе. Есть только одно растение, лишение которого вызывает у аддиктов "ломку', 'абстягу' — гашиш или другой подобный наркотик. Это согласуется и с идеей Берара о прото-Одиссее — лоции, "Настольной книге мореплавателя по Западному Средиземноморью" В книгах такого рода и в наши дни в начале помещают предупреждение (cautionary tale) морякам об опасности, грозящей в незнакомых портах — наркотики (лотофаги), женщины (Кирка), драчуны (циклопы).

Земля циклопов — о циклопах читатели Гомера слыхали с малолетства, поэтому поэт даже не упоминает, что у циклопов — только один глаз во лбу. Комментаторы-символисты считают, что циклоп — это, в сущности, вулкан. Географы располагают страну циклопов в Сицилии или около Неаполя. Окрестности Этны на восточном берегу Сицилии были первым выбором ученых для определения местоположения страны циклопов. По мнению Брадфорда (Ulysses found, London 1963), Одиссей приплыл к южному берегу Сицилии, между Марсалой и Трапани, где люди и в наши дни "высокомерны и неправедны' (или «яростны и нецивилизованы» по Брадфорду). Виктор Берар, произведший огромное впечатление на Джойса, считал, что страна циклопов не Сицилия, а Неаполитанский залив, район вулкана Сольфатара, где лежит маленький остров Нисида. Берар нашел и пещеру, соответствующую описаниям Гомера.

Плодородный остров — по Брадфорду, это Фавиньяна, в четырех милях от побережья Сицилии, а в классические времена она так и называлась — Козий остров, Эгуза. Тогда место высадки Одиссея — нынешняя Кала Гранде. Здесь часто бывают туманы.

Гнутые луки — у ахейцев были луки с двумя изгибами, а не прямые; размером они были невелики и натягивали их, доводя хвост стрелы до подбородка, а не до плеча.

Выбратькабельтовы — корабль стоял на якоре, но вместо железного якоря ахейцы — как и в наши дни на малых судах — использовали тяжелый камень, который не так жалко потерять, если он зацепится за дно.

Ближайший берег: Батлер видит пещеру в 4 милях к северу от Трапани, где ее и сегодня показывают туристам. Брадфорд предпочитает другую пещеру, чуть к югу от Трапани.

Марон — типичное семитское арамейское имя, распространенное вплоть до недавнего времени на побережье Ливана и Сирии, производное от «мар» — «господин».

Вино Марона — читателя удивит, что вино смешивали в пропорции 1:20 с водой. Мы знаем вина древней Греции: мы находим их в погребальных пещерах в закрытых сосудах. Они не были похожи на наши вина, но скорее, на безудержную фантазию Венички Ерофеева (см. описание коктейля 'Слеза комсомолки" в повести "Москва-Петушки) или на идею "Рижского бальзама', доведенную до предела безумия. В них добавляли мед, травы, мирт, тмин, морскую воду и доводили до плотности концентрата: сладкого густого сиропа. Пить их неразбавленными было невозможно (о винах пишет Филипп Диоле «1000 лет под водой»).