Жан Ануй - Нас обвенчает прилив… [Ромео и Жанетта]

Люсьен. Купаться.

Отец. В платье?

Люсьен. В платье.

Отец. Но ведь идет прилив.

Люсьен. Да.

Отец. Да что же она, не соображает, что ее там отрежет от берега?

Люсьен. Она знает бухту лучше тебя.

Отец (кричит) . Эй, Жанетт! Эй, Жанетт! Господи!

Люсьен (шепотом) . Она бежит дальше. Она не слышит тебя из-за ветра. Да если бы она и услышала тебя, она все равно бы не остановилась. Она погибла, папа. Она погибла, сестричка.

Отец. Да что ты несешь? Неужели ты думаешь…

Люсьен. Я уверен.

Отец (мечется возле него) . Черт возьми! Нужно же что-то сделать! Идем! Захвати веревки. Пойдем просить помощи в замке!

Люсьен (останавливая его) . Нет.

Отец. Как «нет»?

Люсьен. Говорю тебе, ничего не нужно делать. Оставь её. Во-первых, слишком поздно, а, потом — ты ей окажешь услугу.

Отец. Ты — монстр! Побегу туда через лесок.

Люсьен. Валяй. Разомнешься, и будет видно не так паршиво, как отсюда.

Отец выбегает и тотчас возвращается, крича.

Отец. Ура! Ура! Фредерик! Он увидел ее с дороги и выпрыгнул из повозки. Вот это да! Вот это мужчина! Он выбежал на берег у мостика, он пересекает лагуну… Но там глубоко, он не пройдет.

Люсьен (подойдя, говорит тихо) . Он пройдет.

Отец. Он проходит! Он прошел! Смелее! Ну, ну, ну! Браво, молодой человек! Какой спортсмен! Ну, давай!

Люсьен (подскакивает к нему вплотную, кричит неожиданно). Замолчи! Ты что, на футболе?

Отец. На каком футболе?

Люсьен. Ты слишком отвратителен, когда орешь. Говорю тебе, заткнись!

Отец (озадаченный) . Но ведь я твой отец.

Люсьен (хватает его за отвороты пиджака, приподнимает и встряхивает, будто собираясь ударить) . Знаю! Но ты, в конце концов, слишком мерзок и глуп, и бывают минуты, когда мне невыносимо сознавать, что ты мой отец. Сейчас как раз такая минута. Так заткнись. Замолчи, слышишь, или я тебя придушу.

Отец (который продолжает следить за происходящим, вырывается от него, кричит) . Он нагнал ее! Пусти меня! Если они побегут к маяку, они спасены. Фарватер там поворачивает, там отмель… Жанетта это знает. Должна знать! Это их последний шанс… Но пусть бегут, черт возьми! Пусть скорее бегут! Да что же они там делают, почему не бегут?

Люсьен. Ты видишь, что они делают. Они разговаривают.

Отец. Но это безумие! Они оба сумасшедшие! Не побежит ли кто-нибудь крикнуть им? Я слишком стар! Не время болтать, черт возьми! (Кричит, комично сложив руки рупором) . Кончайте болтать! Кончайте болтать!

Люсьен (тихо) . Замолчи, или я придушу тебя. Оставь их, пусть говорят, сколько смогут. Им много есть о чем сказать друг другу.

Проходит томительная минута. Они стоят и смотрят, вцепившись друг в друга .

Люсьен (внезапно) . А теперь ты видишь, что они делают, старый ты оптимист, видишь? Они целуются! Они целуются, а море их догоняет. Ты ничего в этом не в состоянии понять, старый Дон Жуан, старый неудачник, старый рогоносец, старая галоша! (С силой встряхивает отца) .

Отец (вопит) . Но прилив, черт возьми! (Беспомощный, жалкий, он продолжает кричать) . Берегитесь прилива!

Люсьен. Наплевать им на прилив, и на твои вопли, и на Юлию с матерью, которые видят все это с дороги, и на всех нас! Они держат друг друга в объятиях и продержатся еще с минуту.

Отец (вырвавшись, наконец, из рук Люсьена, убегает, крича) . Да не будет сказано, что я ничего не сделал! Бегу к ним по таможенной тропинке!

Люсьен. Вот-вот. Не промочи только ноги.

Оставшись один, Люсьен продолжает, не двигаясь, смотреть вдаль на море. Внезапно говорит глухо .

Любовь, печальная любовь, теперь ты довольна? Милое сердце, милое тело, милый сюжет… Разве нет дел, которые нужно сделать, книг, которые нужно прочесть, домов, которые нужно построить? И разве не хороши ощущение солнечного тепла на коже, свежего вина в стакане; вода в ручье, тень в полдень, горящий очаг зимой, даже снег и дождь, и ветер; деревья, облака, животные, безгрешные звери и дети, до того, пока они не подрастут? Скажи, печальная любовь, разве все это не имеет своей прелести? Разве это не прекрасно?

Внезапно отворачивается, не в силах больше видеть того, на что смотрел. Подходит к столу, наливает стакан вина и говорит тихонько, подняв глаза к потолку .