Жан Ануй: Медея

Médée de Jean Anouilh (1946)

Перевод В. Дмитриева

Действующие лица:

Медея

Язон

Креон

Кормилица

Мальчик

Стражник

Поднимается занавес. На сцене Медея и кормилица, сидящие на корточках перед повозкой. Издали едва доносятся музыка, пение они прислушиваются.

Медея. Слышишь?

Кормилица. Что?

Медея. Счастье. Оно бродит вокруг.

Кормилица. Это поют в селении. Может быть, у них сегодня праздник.

Медея. Ненавижу их праздники. Ненавижу их веселье.

Кормилица. Это потому, что ты не здешняя. (Помолчав.) У нас праздник раньше, в июне. Девушки украшают волосы цветами, а юноши разрисовывают лица собственной кровью, и на рассвете, после первых жертвоприношений, начинаются бои. Как прекрасны колхидские юноши, когда дерутся!

Медея. Замолчи!

Кормилица. Потом они целый день укрощают диких зверей. А по вечерам перед дворцом твоего отца зажигаются огромные костры, в которых желтым пламенем горят пахучие травы… Неужели ты забыла запах наших трав, милая?

Медея. Замолчи, замолчи, голубушка.

Кормилица. Ах, я стара, а путь так далек… Зачем мы уехали, Медея, зачем?

Медея(кричит). Затем, что я любила Язона; затем, что ради него я обокрала родного отца, убила родного брата. Молчи, голубушка, молчи! Что толку без конца твердить одно и то же?

Кормилица. Когда-то у тебя был дворец с золотыми стенами, а теперь мы сидим, сгорбившись, словно нищенки, возле этого костра, который все время гаснет.

Медея. Сходи за хворостом.

Кормилица встает, вздыхая, и удаляется.

(Внезапно вскрикивает.) Слушай! (Встает.) Кто-то идет по дороге.

Кормилица(прислушивается). Нет, это ветер.

Медея снова садится на корточки. Издали опять доносится пение.

Кормилица. Не жди больше, кисонька, ты извелась! Если там в самом деле праздник, они обязательно пригласили его. Он танцует, твой Язон, пляшет с пеласгийскими девушками, а мы с тобой сидим тут одни-одинешеньки.

Медея(глухо). Замолчи, старая!

Кормилица. Молчу, молчу.

Пауза. Кормилица становится на четвереньки, раздувает огонь.

Слышна музыка.

Медея(внезапно). Слышишь?

Кормилица. Что?

Медея. Смрад этого счастья доносится даже сюда, в такую глушь… А ведь нам велели остановиться подальше от селения. Они баялись, как бы мы ночью не украли их кур. (Поднимается и кричит.) По какому случаю они поют и пляшут? Я же не пою! Я же не пляшу!

Кормилица. Они у себя дама. Их день закончен. (Помолчав, мечтательно.) Помнишь белоснежный дворец в конце кипарисовой аллеи? Помнишь, как, вернувшись с дальней прогулки верхам, ты отдавала лошадь рабу и кидалась на мягкое ложе? Я звала девушек, чтобы они омыли и переодели тебя. Ты была повелительницей, царской дочерью, и ничто для тебя не была достаточна прекрасным. Из ларей вынимались одежды, и ты, нагая и безмятежная, выбирала себе платье, пока тебя натирали благовониями…

Медея. Замолчи, голубушка, ты слишком глупа. По-твоему, я жалею а там, что лишилась дворца, одеяний, рабов?

Кормилица. И после этого скитаться, без конца скитаться…

Медея. Я всегда стремилась убежать оттуда.

Кормилица. Изгнаны, презираемы, обездолены… Без родины, без крова…

Медея. Обездолена, презираема, изгнана, без крова, без родины, но не одинока!

Кормилица. Ты и меня потащила за собой… В мои-то годы! Где ты бросишь меня, если я умру?

Медея. В какой-нибудь расщелине или где-нибудь на обочине дороги, не все ли равно, старуха? И меня ждет та же судьба. Я примирилась с этим. Зато я не одна.

Кормилица. Он же бросает тебя, Медея!

Медея(вскрикивает.) Нет! (Замирает.) Слушай!

Кормилица. Это ветер. Это отголоски праздника. Язон не вернется и сегодня.

Медея. Но что у них за празднество? По какому случаю так разит их вонючим потом, терпким вином, жареным мясом? Люди Коринфа, по какому случаю вы кричите и пляшете? Что за веселье у вас сегодня? Это веселье меня, душит, сжимает мне cepдцe… Ax, нянька, нянька, я будто на сносях! Мне больно и страшно, как тогда, когда ты помогала мне вырвать младенца из чрева. Помоги мне, нянька!. Что-то шевелится во мне, как в то далекое время, оно говорит «нет» веселью этих людей, оно говорит, «нет» счастью… (Дрожа, прижимается к кормилице.) Если закричу, ты зажмешь мне рот ладонью, нянька? Если, начну биться, ты будешь меня держать, не правда ли ты не дашь мне мучиться одной… О, держи меня, нянька, держи меня крепче! Держи меня, как держала, когда я была маленькой, держи, как в тот вечер, когда я чуть не умерла от родов. Этой ночью я опять должна на родить. Я рожу что-то большее, чем я сама, оно стремится к жизни, и я не знаю, хватит ли у меня сил…