Жан Ануй - Нас обвенчает прилив… [Ромео и Жанетта]

Люсьен. И она выпила?

Отец. Не сомневаюсь. Я встретил её спустя три недели очень похудевшей. Потом она вышла замуж за полицейского, теперь у нее взрослый сын-парикмахер. И что только вы выдумываете о жизни? Самое главное — никогда не попадаться на удочку.

Люсьен. А когда больно?

Отец (кричит совершенно искренне) . Да не бывает больно! Тут я вас совершенно не понимаю!

Мать (появляется с чашкой в руках) . Ну вот, отнесу ей кофе, и мы уедем.

Отец. Нам будет вас очень не хватать.

Мать. Лошадь хорошая. Шарль уверяет, что к ночи мы приедем. Ему понадобилось только три часа, чтобы добраться сюда. Он привез одеяло, но боюсь, что вечером Юлии будет холодно. Я возьму еще одно у вас и потом пришлю его обратно.

Отец (с вельможной щедростью) . Этот дом — ваш!

Мать. Свадьба состоится в назначенный срок, но Юлия думает, как и я, что после всего, что произошло, лучше никого из вас не приглашать.

Отец (делая жест) . Но семья…

Мать. Юлия предпочитает, чтобы вас обоих не было.

Отец (не веря своим ушам). Кого «обоих»?

Мать. Ее брата и вас.

Отец (растерянно) . Но ведь отец…

Мать. К алтарю ее поведет дядя Фредерика. Юлия хочет теперь иметь только одну семью.

Отец (утратив всякую гордость) . А я только что заказал себе сюртук…

Мать ничего не отвечает. Люсьен внезапно кричит.

Люсьен. Папа! Если я там женюсь на негритянке, я тебя обязательно приглашу. Это будет великолепно, вот увидишь! Все голые, все черные, все вонючие! И ты единственный в сюртуке, обливаясь потом, поведешь под руку мою белокурую Дульсинею. Мы тоже будем полны достоинства, мы тоже будем только между своими, папа, одни только негры!

Отец (с прощальным шекспировским жестом) . У меня больше нет детей!

Люсьен. Куда ты?

Отец. К Просперу. Одолжи мне двадцать франков.

Люсьен. Вот тебе пятьдесят, дорогой король Лир! Иди и напейся! Это стоит того. А впрочем, пойдем и напьемся вместе!

Мать смотрит, как они уходят, пожимает плечами и поднимается к Юлии. Фредерик остается один. Внезапно на пороге в белом платье появляется Жанетта. Мгновение она стоит неподвижно, глядя на него, затем, когда Фредерик, увидя ее, вскакивает, говорит тихо.

Жанетта. Да, я была на свадьбе в белом, чтобы взбесить всю деревню. Да и потом, нужно же было использовать платье.

Пауза. Видя, что он не отвечает, она спрашивает .

ВЫ по-прежнему собираетесь жениться в будущем месяце?

Фредерик. Да.

Жанетта. А я уже. (Молчание) . Хорошо, когда все кончено, когда больше нет никаких вопросов и некуда отступать. Поэтому я пришла проститься с вами.

Фредерик. Уйдите.

Жанетта (шепотом) . Конечно. Но не говорите этого так неумолимо. Я сейчас говорю с вами с края света. Эта встреча — неожиданная милость судьбы, подаренная после того, как кости уже брошены. Оба наши поезда мчатся рядом, набирая скорость, но идут они в разные стороны, и каждый убыстряет свое движение оттого, что следует в обратном направлении. Пошлем же друг другу последнюю улыбку, стоя на площадке вагона. (Пауза. Она констатирует) . Даже улыбки нет.

Фредерик. Нет.

Жанетта. Как вы мрачны. Вы, что же, не умеете играть с жизнью?

Фредерик. Нет.

Жанетта. Мне тоже больно, но я играю. Там я очень веселюсь и заставляю их пить и танцевать. Приглашенные мужа рассыпаются в комплиментах. Он один только предчувствует что-то и боится.

Фредерик. Чего же он боится?

Жанетта. Он как человек, выигравший в лотерее, но не очень уверенный, что получит свой выигрыш.

Фредерик. Вы заставите страдать и его?

Жанетта. Уже.

Фредерик. Вас это забавляет?

Жанетта. Мне все равно, я его не знаю.

Фредерик. Но сегодня утром вы сказали перед людьми и богом, что вы его жена!

Жанетта. Им так показалось, ничего подобного я не говорила. Сегодня утром я вовсе не сказала господину кюре и тому, в шарфе, что навсегда беру этого человека, чтобы делить с ним горе и радость. Я сказала, что отказываюсь от вас и в жизни, и в смерти. Да, это очень странно. Священник крикнул на всю церковь: «Мадемуазель Жанетта Морен, согласны ли вы никогда не брать в супруги г-на Фредерика Ларивьер?». И никто не оглянулся, никто не нашел эту фразу нелепой. Никому не показалось неуместным, что называют ваше имя, когда женится другой. В мэрии тоже никто не ужаснулся, что понадобился весь этот маскарад, этот толстый трехцветный человек, эти кресла, фигурирующие при раздаче наград, и этот новобрачный, изукрашенный, как бык для жертвоприношения. И все это для того, чтобы сказать мне, что я никогда не буду обязана вас слушаться, что никогда я не буду должна повсюду следовать за вами!