Юлиу Эдлис - Набережная

Алена. Я и то уже чувствую.

Тетя Зина (отмахнулась) . Где тебе!..

Алена (очень серьезно) . Нет, правда. В том смысле, что, например, я теперь стала больше вспоминать. Детство. Детсадик, маму, какая она молодая была, как папа от нас ушел, бабушку, школу… Школу особенно. Софью Леонидовну чаще других, она литературу вела…

Тетя Зина. Она и из Люськи жилы тянет. На прошлой неделе — в чем только душа держится?! — вызывает, видите ли, в школу: «Когда я читаю сочинения вашей дочери, уважаемая Зинаида Гавриловна, становится прямо-таки страшно за великий, могучий…» и, как это…

Алена (подсказывает) . «… правдивый и свободный русский язык».

Тетя Зина. Вот именно! Страшно ей! А с ним, если до сих пор, слава Богу, ничего не случилось, так и нечего бояться! Тем более я Люську в торговый думаю определить, по моим следам, тут главное не чтобы могучий и свободный, а чтоб хорошо подвешенный был.

Алена (о своем) . Одним словом, воспоминания. А когда у человека появляются воспоминания, считайте, что молодость прошла. Мне, между прочим, та же Софья Леонидовна сколько раз предлагала — иди в школу, в младшие классы, у тебя жилка есть, а высшее образование можно и заочно…

Тетя Зина. Так в чем же дело? Или гвоздь в заднице?

Алена. Хуже. Гордость. Первая на весь выпуск, с золотой медалью кончила, весь город уверен был — попаду хоть в МГУ, хоть куда. А получилось… сами знаете. Мне теперь уж деваться некуда. Обязана попасть. Ради мамы хотя бы. И попаду, будьте уверены! Я теперь ученая!

Тетя Зина. И попадешь, капля камень точит. Кончишь — вертайся в ту же школу, кто мешает?

Алена (загораясь вдруг недобрым, мстительным чувством) . Нет уж, спасибо! Только вы меня и видели! Тогда уж я что-нибудь получше себе выберу! Не один этот ваш город на свете!

Тетя Зина (удивилась) . А чем он тебе так уж поперек горла встал? Город как город, не хуже, чем у людей.

Алена. Так ведь все из-за него! Четвертый раз я на вступительные, как на казнь иду, на пытку — из-за кого? Кого ради?! С мамой на эту тему на улице уже даже не заговаривают, только глядят жалостливо, как на несчастненькую! Не говоря уж обо мне! Если б не общественное мнение, я бы давно про университет и думать забыла!

Тетя Зина (сочувственно) . А мне для Люськи это высшее образование и даром не надо…

Алена. Считайте, повезло ей с матерью.

Входит Зоя.

Зоя (Алене) . Так и знала, что ты здесь. Тетя Зина, с началом сезона!

Тетя Зина. Отчаливаешь, слух прошел?

Зоя. Попытаюсь. Чем черт не шутит.

Тетя Зина. А отец, мать как смотрят?

Зоя. Смирились. Сначала, ясное дело, и слышать не хотели!

Тетя Зина. Столица… жизнь бьет ключом. Я вот Люську в Харьков наметила, и то страшно!

Зоя. Так она вас и спросила, когда время придет!

Тетя Зина (согласилась) . И не спросит. Это я так, для собственного спокойствия. Не-ет, бабушкой легче быть, чем матерью, — бабушки хоть не доживают, когда внуки врассыпную кидаются…

Зоя. Я знаю, многие меня за то, что я в артистки вдруг решилась, за дурочку держат. А я, между прочим, себе на уме.

Тетя Зина. Само собой, без этого мигом мокрое место от тебя останется. Гляди только, чтоб не как она (кивнула в сторону Алены) — четвертый год головой об ту же стенку.

Алена. Теперь-то пусть попробуют! Меня тоже голыми руками уже не возьмешь.

Тетя Зина. За одно за это я бы тебе диплом без наценки дала.

На площадку входит Люба, все в тех же джинсах в обтяжку, в яркой курточке и с той же треногой и щитом с фотографиями в руках.

Люба. Уже открыла лавочку, Зина?

Тетя Зина. С завтрашнего дня. Решила порядок навести, сейчас закрою.

Алена (Любе) . А мы тебя дожидаемся. Проводы в «Магнолии», завтра отбываем.

Люба (сдержанно) . Весь город в слезах.

Зоя (обиделась) . По тебе не скажешь.

Люба. Ресницы потекут.

Алена. Что это ты в последнее время как в воду канула?

Люба. Непредвиденные обстоятельства.

Тетя Зина (не удержалась) . Опять хахаль свежий?

Люба без обиды) . Свежий — слишком сильно сказано. Все, что угодно, кроме свежести.

Тетя Зина. От тебя всего можно ожидать, отчаянная до потери сознания…