Аркадий Застырец - Гамлет. Эксцентрическая комедия в пяти действиях

Что стал верстой? Вот то-то, ниже, ниже!

(Взашей заставляет Лаэрта кланяться. Тот в конце концов выворачивается и убегает.)

Прости щенка, помилуй, государь.

Он у меня немного диковатый.

Клавдий. Ничто! Париж его перекует —

Втемяшит, чай, науку обхожденья.

Я тоже, помню, в юности бывал

Настолько перед старшими несдержан…

(Стремительно входит Гамлет, с улыбкой целует руку королеве, ни взглядом не удостаивая Клавдия. Он одет в яркое платье, на шее – пышный бант, в руках – роскошная трость и табакерка.)

Гертруда. Ах, Гамлет, вижу я, ты заменил

Свой траур повседневным одеяньем,

Улыбкой озарив себе уста…

Но что ж ты короля не замечаешь?

Гамлет. Я? Короля? А кто у нас король?

Клавдий. Нельзя же так, сынок…

Гамлет. В сынки скорее

Тебе годится трансильванский волк.

Клавдий. Уж прямо так и волк… Плохая шутка.

Гамлет. Какие шутки? Всё у вас всерьёз!

Поди, вот-вот родите мне сестрёнку.

Испуганный ропот в толпе придворных. О, ужас, ужас! Что он говорит?

Внезапно спятил! Тронулся бедняга!

Гертруда (дернув Гамлета за рукав). Ну хватит, Гамлет! Что опять понёс?

Я думала, твой вид благополучный

Сулит мне утешенье и покой…

Гамлет. Успеете ещё вкусить покоя!

Касательно же платья моего,

Скажу я так: прилично лицемерам

Вывешивать на тело и лицо

Страдания застиранные флаги.

Моя же скорбь, как кедр или сосна,

Столь глубоко в груди укоренилась,

Что мне, увы, малейшей нет нужды

В одеждах чёрных, воплях, слёз потоках.

В душе не умолкает скорбный вой.

Полоний (в сторону). А по тебе дом скорби горько плачет.

Гертруда. Мой друг, пора утешиться тебе.

Никто из нас, к несчастью, не бессмертен…

Гамлет. И более того, к несчастью жив,

Жив до сих пор меж нами кое-кто!

Клавдий. Да что это? Какой-то злобный выпад!

Ты что же, нам прикажешь умереть?

Гамлет. Приказывать пока не я здесь властен.

Клавдий. И видно, слава Богу, что не ты!

Но полно, Гамлет, ссоры неуместны.

Мы искренне сочувствуем тебе

И юные терзанья уважаем,

Но надо жить, учиться и творить…

Как завещал… Возьми пример с Лаэрта!

Гамлет. Лаэрт! Лаэрт! Его уж след простыл,

А то б я от Лаэрта понабрался!

Вот, матушка, нюхните табачку…

Гертруда. Ох, Гамлет, Гамлет, мать ты не жалеешь!

Гамлет. Жалею! Точно так, как вы – отца.

Клавдий. Ну, наконец почтительное слово!

На этом завершим наш диалог

И предадимся радостному пиру,

Где я за принца кубок подниму

И залпом из одиннадцати пушек

Пускай тотчас же Небу воздадут

Хвалу за сей исход благоприятный

Довольно необдуманных речей!

За мной, друзья! Фитиль, артиллеристы!

(Все, кроме Гамлета, уходят.)

Гамлет. И правда, просто нету больше слов!

В короне – дурень с рожей ухореза!

Пойти бы мне повеситься в сортир,

Да Божий страх – отчаянью помеха!

Подумать только, после похорон

Едва прошла недолгая неделя,

А батя уж забыт. И кто взамен?

С покойником он так же схож, ей-богу,

Как я… с Пентесилеей! Ну и ну!

Ведь в матери отец души не чаял —

За нею, как привязанный, ходил,

А если на войну или охоту

Его влекут охота или долг,

Так, помнится, запрёт её в чулане —

И чтоб ни-ни, и чтобы ни на шаг!

Такая страсть! Такое уваженье!

Оно не диво. Он ведь был герой.

Бывало, латы старые наденет

Да сядет на гнедого своего,

Да шпорою тряхнёт, забралом грохнув —

Хорош! Таким его я раза два

Иль три видал. Не часто мы встречались.

А жаль! И вот такого молодца

На этого мамаша променяла…

Что делается, а? Прогнил весь мир,

И плесенью особенно поганой

Покрылась Дания – хоть в кучи собирай!

Такая дрянь, такая мерзость всюду,

Что если, то… и сам не я я буду!

(Входят Гораций, Бернард и Сигурд.)

Гораций. Зиг хайль, мой принц!

Гамлет. Гораций! Это ты?

Гораций. Да вроде я… А впрочем, кто нас знает!

Гамлет. Я рад тебе. А также вам, Бернард

И Си… Си… Пи… Си…

Сигурд. Сигурд, ваше-ство!

Гамлет. Гораций, друг! Ты очень, очень кстати!

Я чуть не удавился только что!