Илья Тель - Китайская ваза. Длинная пьеса для чтения

Нет, оно, конечно, так и есть: большие не знают, а Мышкин знает! «Я им все говорил, ничего от них не утаивал», – нахваливает себя подсудимый. Ну и в силу бездушия «их (детей – И.Т. ) отцы и родственники на меня рассердились все», «у меня много стало там врагов». Действительно, вопиющая несправедливость: устроить гонения на праведника!

«Потом меня все обвиняли, – Шнейдер (лечащий врач Мышкина в Швейцарии – И.Т. ) тоже, – зачем я с ними говорю, как с большими и ничего от них не скрываю, то я им отвечал, что лгать им стыдно, что они и без того всё знают, как ни таи от них, и узнают, пожалуй, скверно, а от меня не скверно узнают. Стоило только всякому вспомнить, как сам был ребенком. Они не согласны были…», и даже «начали обвинять меня, что я испортил детей».

И правда, странно-то как!

Ау, гражданин Мышкин!

А зачем вы в самом начале истории, во время знакомства с Епанчиными, сравнили Аглаю Ивановну с Настасьей Филипповной, встревожив почтенное семейство? Зачем рассказали про фотографию? Зачем выставили заговорщиками генерала Епанчина и Гаврилу Ардалионовича Иволгина? Может, никакой вы не правдолюбец, а просто глупый и вредный болтун? «Бесстыдный вы болтунишка!». А? Хорошо припечатал вас Гаврила Ардалионович!

Задает вам человек по фамилии Фердыщенко прямой вопрос: «Разве можно жить с фамилией Фердыщенко!». Так ответьте прямо: «Никоим образом». А вы: «Отчего же нет?».

МЫШКИН. Так ведь я…

ПРОКУРОР. Да-да. Так ведь вы дверь в квартиру Иволгиных открыли Настасье Филипповне. Просили вас о том? Вы что, камердинер? Постояла бы, да, глядишь, и ушла. И не было бы скандала… Нет! Мышкин тут как тут! Заходит Настасья Филипповна и принимает подсудимого за лакея, проницательно называя его сумасшедшим и… идиотом.

И ведь я пересказал лишь первые, начальные страницы дела. И везде вы у людей как…

МЫШКИН. Так ведь я…

ПРОКУРОР. А что вы потащились на день рождения Настасьи Филипповны? Звали вас туда? Что вы там забыли?

МЫШКИН. Так ведь я… Я только хотел…

ПРОКУРОР. Что вы хотели? Ну, что? Идете к Барашковой, а сами, как следует из материалов дела, «решительно не находите успокоительного ответа» на вопрос, «что же он там сделает и зачем идет?».

МЫШКИН. Я только хотел подвигнуть Настасью Филипповну не выходить замуж за человека, который любит не ее, а ее деньги!

ПРОКУРОР. Подвигнуть, значит, хотели. Только и всего. Вам-то что до замужества Настасья Филипповны? Ну, конечно! Все вокруг дураки, один вы все понимаете. Ну и куда привел Барашкову ваш вердикт, касающийся брака с Иволгиным? На тот свет! Тоцкий Афанасий Иванович и генерал Епанчин старались, умасливали Барашкову. А вы… испортили людям хорошую комбинацию! А люди, между прочим, только и хотели, что жизнь свою устроить на нашей грешной земле.

МЫШКИН. Ах, если бы знать!

ПРОКУРОР. Ну, если бы знать! А незнание последствий не освобождает от ответственности. О-хо-хо-х… Гражданин Мышкин бесцеремонно расстраивает брак Настасья Филипповны с гражданином Иволгиным. И вот уже Иван Федорович Епанчин бормочет в расстроенных чувствах: «Но князь, почему тут князь? И что такое, наконец, князь?». А князь – заноза в филейной части тела!

МЫШКИН. Нет-нет, я не заноза…

ПРОКУРОР. Да заноза вы форменная! О-хо-хо-х, подсудимый Мышкин. Я ведь сам знаю, говорите вы, «что меньше других жил и меньше всех понимаю в жизни». Так вот в жизни вы ничего не понимаете, а везде нос свой суете. И решение выносите судьбоносное по велению взбалмошной дамы.

МЫШКИН. Я не сую, я просто…

ПРОКУРОР. В жизни все так сложно, так путано. А тут еще и вы! Не буду говорить о том, куда мостится дорога намерениями злыми. Да вот благие намерения нередко ведут прямиком в преисподнюю. Бывает, что намерения и результат этих намерений расходятся разительно. Хочет некий благостный человек сделать нечто… благое, а на поверку от этого его благопожелания одни убытки людям.

АДВОКАТ. Да, у Мышкина есть идеалы!

ПРОКУРОР. Да, у Мышкина есть кое-какие идеалы. Но мы, господин адвокат, судим не идеалы, а Мышкина! Идеалы – сами по себе. А их носители – сами по себе. А вот воплощение этих идеалов представляет для нас особенный интерес. Очень хорошо, что вы вспомнили об идеалах. Так вот извольте выслушать мои идеалы.

Мой идеал – здравая планка, задаваемая Евгением Павловичем Радомским на дне рождения Мышкина: «…я пришел искать вашей дружбы, милый мой князь; вы человек бесподобнейший, то есть не лгущий на каждом шагу, а может быть, и совсем». А вот еще одно признание человека разумного – Радомского – Мышкину: «…мне хоть раз в жизни хочется сделать совершенно честное дело, то есть совершенно без задней мысли…».