Андрей Платонов - Четырнадцать красных избушек

Антон. Мы еще не блаженные, мы трудящиеся, а ты что здесь психуешь по-жуткому?

Хоз (не отрываясь от занятий) . Тебе чего, малолетний?

Антон. Психани по-жуткому – тебе говорю! Из чего сделан весь мир – из атомов или нет?

Хоз. Из психующего пустяка!

Антон (мучительно) . Значит, и атому жутко! Пойду море мерить и гири проверять, а то в мире как-то плохо реально – надо его с точностью организовать!

Хоз. Антошка! Зачем ты чучело это поставил – три трудодня истратил! Расточительство!

Антон. Пугать классового врага! Чучело больше человека и страшней, а человек пускай трудится, нам его не хватает.

Хоз. Но классовый враг не испугался.

Антон. Поскольку чучело мертвое, то нет – нисколько. Это Филька Вершков указал мне: сделай чучело, сторожа не надо. Стали оставлять избушки без человека, ушли все колодезь рыть, а классовый враг набежал… Пойду скорей трудиться! Аэроплана нету, темнота стоит…

Идет со сцены.

Навстречу Антону входит Суенитас ребенком.

Антон. Не спит?

Суенита. Нет, он бредит. Холодно везде, печку никто не топил, а мать его от голода спит равнодушно.

Хоз. Суенита, что ты носишь это дитя: пускай оно умрет. Иль мало в тебе любви, чтобы рожать их без жалости?

Антон (Хозу) . Я вот как дам тебе сейчас – так ты из башмаков вылетишь вверх! Ты у нас на все свои детали разлетишься – от удара пролетариата!

Хоз. Неверно, Антошка!.. Что мне пролетариат? Он же моложе меня! Я родился, когда пролетариата еще не было, и умру, когда его не будет! Пролетариат сам изуродуется, если вдарит в мои жесткие кости!

Суенита. Аэроплана нету?

Антон. Нет… Давай я отнесу его в корзинку и там покачаю.

Берет ребенка из рук Суениты и уходит.

Суенита. А ты сосчитал раздаточную ведомость?

Хоз. Сосчитал.

Суенита. Дай я проверю.

Хоз. Не проверяй, Суенита… Ведь овцы твои не в пастушьем колхозе, а в руках классового врага.

Суенита. Ты бедный дедушка! Ты не знаешь сугубой охраны наших границ… Хлеб наш священный возвратится в наше тело.

Бледный рассвет. Далекий гул аэроплана. Суенита прислушивается. Пауза.

Суенита (кричит) . Антошка! Аэроплан к нам летит! Зажигай сильнее сигналы! Обожди меня. Я избу зажгу! (Убегает.)

Голос Антона. Я уже вижу все и принимаю максимальные меры.

Пауза.

Приближающийся гул самолета.

Хоз. Спешат всякие случайности. Надо итог подводить.

Сильный красный свет: загорается изба в колхозе, подожженная Суенитой.

Стихающая работа близкого снижающегося самолета.

Пауза.

Приходят Летчики Антон, за ними является Ф. Вершков.

Антон. А где Суенита Ивановна?

Вершков. Сейчас явится. Крышу зажгла на избушке, никак не потушит.

Вбегает Суенита.

Летчик (Суените) . Вы – председатель?

Суенита. Вы же видите, что я!

Летчик. Слушаю. Я водитель машины сельхозавиации 42-07. Шел по маршруту на рисовый совхоз. Приземлен огневыми сигналами. Товарищ Антон сообщил мне о необходимости погони за бандой кулаков. Я согласен сделать разведку над морем, но мне нужен проводник для опознания вашего рыбачьего судна.

Суенита. Летим скорее со мной!

Антон. Я тоже лечу. У меня сердце от радости рвется!

Летчик. Двое?! Ну ладно. Давайте скорей! (Уходят. Суенита оборачивается с пути.)

Суенита (Хозу) . Дедушка, береги колхоз, ты меня любишь. (Уходит.)

Хоз. Лети, бедная птичка. Я буду бдительный.

Остаются Хоз и Ф. Вершков.

Вершков. Ну вот мы и хозяева с тобой, Иван Федорович! Давай теперь распоряжаться.

Хоз. Распоряжаться? Я тебе распоряжусь! Ступай вперед трудиться!

Вершков. Это верно, Иван Федорович, я пойду. Жесткое руководство нам необходимо! (Уходит.)

Свет от горевшей избы потух. Серый, скучный рассвет.

Рев мотора отлетающего аэроплана.

Внутренность правления колхоза. Портреты. Лозунги. С.-х. животноводческие плакаты. Стенгазета. В углу – свернутое красное знамя. Стол со счетами. Лавки. Одно окно, оно закрыто. Ночь под утро. Горит лампа. За столом Хозв очках, сильно обросший и дремучий.