GEORG SOLO - ВОРОТА ГЕНУИ

ДАВИД (УЛЫБАЯСЬ):

Ах так?

Готов принять твой вызов,

Ты там стоишь, быть может, подойдешь?

Я жду, друг мой, когда же ты начнешь?

СЛОВА АВТОРА:

Ахилл одним движением оказывается у кровати Давида , отодвигает полог, берет в руки его подушку и в следующее мгновение наносит удар подушкой по голове Давида . Давид с удивленным и в тот же момент смешным видом бросается за другой подушкой и бьет ею по голове Ахилла . Ахилл не растерялся и снова бьет подушкой Давида, и попадает ему по лицу. У Д авида на лице застыла глупая гримаса от неожиданного удара. Он разворачивается и пытается снова ударить Ахилла , но промахивается и падает. Падая, он видит, как его младший брат спешно пытается выбежать из его комнаты. Он резко поднимается и бросается за ним в погоню.

АХИЛЛ (ОБРАЩАЯСЬ К АЛЕКСАНДРУ):

Мой брат, спаси скорей!

Меня убить хотят,

Спеши на помощь мне,

Прости меня за это утро

И лягушонка на твоей ноге!

АЛЕКСАНДР:

В чем дело, что случилось?

Я слышал шум, но…

СЛОВА АВТОРА:

Как только Александр произнес слово «но»…

Подушка Давида прилетает ему прямо в лицо. От удара швы подушки расходятся, и все перья, которые были в ней, в один миг оказались на голове, лице и во рту Александра .

СЛОВА АВТОРА (ПРОДОЛЖЕНИЕ):

Немая сцена продлилась несколько секунд. Александр вскакивает на кровать, берет свои подушки и начинает размахивать ими, как мельница в поле. Началась настоящая битва, которая стала слышна во всех концах замка и даже на улице, так как окна спальни Александра были распахнуты настежь.

Когда слуги и Данте поднялись в комнату Александра , описать одним словом увиденное было невозможно. Вокруг были одни перья, как будто шел новогодний снег прямо в спальне Александра . Дети размахивали полуразорванными подушками, из которых все еще вылетали перья. Нельзя было понять, кто из них Давид, Александр или Ахилл . Все они были в перьях с ног до головы. Единственное отличие – Александр был еще в ночной рубашке и практически без штанов.

ДАНТЕ (УЛЫБАЯСЬ):

Прекрасно! Ничего не скажешь!

Три рыцаря вступили в бой кровавый

В доспехах, при мечах и в латах,

Да нет, один как будто без штанов.

АЛЕКСАНДР:

Да, верно, я был не готов.

Они ворвались без предупрежденья,

Какие там доспехи!

Одежд я даже не надел.

С постели лишь свалиться я успел,

Пришлось мне биться в этом виде,

Прости, что вас я не увидел.

АЛЕКСАНДР (ПРОДОЛЖАЕТ):

Но храбрость не в штанах, отец,

Она внутри наших сердец,

Ты сам об этом говорил.

ДАНТЕ:

Ты прав, я это не забыл,

Но кто мне объяснит,

В чем дело? Кто это затеял?

Наверно, знаю, но спросить хочу.

ДАВИД (УЛЫБАЯСЬ):

Тебе отгадка по плечу,

Наверное, ты знаешь,

Но вот кто именно,

Сказать не сможем мы.

Пожалуйста, за это нас прости.

ДАНТЕ (УЛЫБАЯСЬ):

Ответа я другого и не ждал,

Возможно, даже его знал.

Лишь так спросил, утешить любопытство.

Уверен, он расскажет это лично.

СЛОВА АВТОРА:

Данте с улыбкой посмотрел на Ахилла.

АХИЛЛ (УЛЫБАЯСЬ):

Прости, отец,

Дурачились мы только,

Но огорчить тебя мы не хотели —

Лишь дом, наполнить смехом и весельем.

Ведь детство и от нас уходит,

Так пусть хоть смех…

К нам чаще в дом приходит!

ДАНТЕ:

Ну что ты, мой родной,

Я вовсе не сержусь на вас,

Спасибо вам за то, что детство

Смогли в себе сквозь годы пронести,

Храня в себе его, как огонек свечи.

И счастлив тем, что вы со мною!

И тем, что лишь подушки

Сейчас в руках у вас, а не мечи.

ДАНТЕ (УЛЫБАЯСЬ):