Николай Коляда: Старая зайчиха

Он.Свежесть.

Она.Нет, не свежесть. А что-то такое исконно-русское и народное. Все. Хватит! Я читала миллион таких пьес. Хорош. Не хочу. Ага. Встретились, понимаешь, два одиночества, развели, понимаешь, у дороги, так сказать, костер, ага…

Он.А костру разгораться не хочется.

Она.Вот и весь разговор, я сказала! Да, именно. Не хочется. Но, чтобы выразить надежду, в финале, сейчас вот, ты должен сказать по этой пьесе: «Все только начинается». Но это – не так, Минтай, папа Заяц! Так – только в пьесах бывает. А на деле – вот. Старые мы стали. Два облезлых негра. И ты, и я. Надо признаться друг другу в этом. Все уже закончилось.

Он.Может, и начинается.

Она.Нет, не начинается, Минтай. А продолжается. Ты как жил тут, так и живи. А я как работала клоунессой у себя там в Москве – так и буду. Буду по-прежнему выступать на этих вот на корпоративных вечеринках, куда меня заказывают с номерами…

Он.На каких?

Она.Корпоративных!

Он.Слово выговори, только чтоб челюсть не выпала.

Она.Не надо! Сам такой! У меня все в порядке пока с дикцией. Именно поэтому меня постоянно приглашают на корпоративные вечеринки и я там – ведущая! Тамада, если хочешь. Но какая я остроумная, замечательная, прекрасная тамада! О-о-о! Вот какая я тамада!

Он.Какой – тамада. Тамада – мужского рода.

Она.Помолчи. Я актриса! Вот, скажем, я выхожу перед гостями в белом платье, в таком платье невесты и говорю так, что все плачут от счастья, говорю на опоре: «Счастья вам, дорогие, здоровья, долгих лет жизни желаю вам и по жизни вам – санного пути!»

Молчат.

Он.Какого?

Она.«Санного», дурак. Санного пути я желаю им. Это путь, который на снегу розовом проделали сани с конями, понял?

Он.Санного?

Она.Санного!

Он.С-с-с-с-с-с-саного? Сама придумала?

Она.Сама придумала. А что?

Он.Оно и видно. Санного!

Она.Каждый все в меру своей испорченности понимает. Дурак, это красиво. Еще как красиво! Санный путь, блестят снежинки. Красота! И лошади несутся, и сани!

Он.А в санях сидят негры.

Она.Какой редкий, какой ты редчайший, редкоземельный, редкоземельнейший, редчайший дурак!!! Завистлив до чего! Я не виновата, что у меня все сложилось, а у тебя – нет!

Он.Да уж, есть чему позавидовать. Наша розовая пионервожатая-помятая стала негритоской. Один раз увидишь – всю жизнь кошмары сниться будут.

Она.Спасибо! От спасибо! Двадцать лет не виделись – и он мне подарок такой! Заяц облезлый!

Молчание.

Она ходит по комнате, вытирает слезы, курит.

Ну все. Хватит. Нельзя ныть. Надо все время быть улыбающимся, радостным, народ не любит нытиков. Все, Миша, Минтаечек, давай, иди, крути педали – мне и правда надо готовиться. Иди. Встретились, поговорили, повспоминали – хватит, хорош. Иди.

Он.Идти?

Она.Иди. Я на сцену как выйду, я помашу вот так там тебе, хвостом вот этой норки с шубы, помашу тебе.

Он.Помашешь?

Она.Ну, когда буду выступать, на улице, на этой дощатой сцене. Вот именно этим хвостиком если я махнула – ты запомнил? – этим вот! – это значит – тебе. Понял? Это значит – тебе, не кому-то другому.

Он.Почему хвостиком, а не рукой?

Она.Ну почему, почему. Сам же сказал: старая зайчиха. (Рыдает.) А ты махни мне шапкой своей вот этой вот черной. Встань там повыше и махай, махай. Я увижу.

Он.Махай. Почему шапкой?

Она.Ты же – Папа Заяц, чем-то меховым ты должен махать. Ой, ну все, хватит. Иди, голова у меня раскалывается. Давай. Санного пути тебе.

Он.И тебе. Санного. Хорошего. Хорошего пути тебе. Хорошего. Пока. Целую в десна. Ваша крестна.

Молчат.

Он улыбается, поет:

«… Вот уж время расходиться, а расста-а-а-аться нету сил!»

Стоят друг против друга, смеются.

Она.Ты не меняешься. Вот ведь беда. Всю жизнь – барагозит, барагозит чего-то… «Ты любовь моя первая, ты любовь несчастливая…» И за что я тебя так любила, козлозайца?

Он.Это ведь я тебя вызвал. Не будет концерта. Наврал. А ты поверила. Ты хоть дели иногда все на сто. Махать ничем не надо. Или, если хочешь, махай сейчас.

Она.Как – махай сейчас? Как – дели на сто?!

Он.Да так. Это была тебе такая замануха. Я звонил, я сказал, что я – Пилюлькин. Израиль Борисович. А ты все приняла – на чистом сливочном. Замануха.