Николай Коляда: Старая зайчиха

Она.«Напрасно ты, напрасно! Все хвастаешь, косой!»

Он.«Попробуй-ка поймай-ка! Слови меня! Схвати!»

Она.«Зазнайка ты, зазнайка! С огнем ты не шути!»

Он.«Мне слушать надоело! Как ты весь день ворчишь!»

Она.«Не дело, ох, не дело! Не дело говоришь!»

Большая пауза. Молчат.

Она вытерла слезы. Села в кресло.

Вот так вот. И не надо мне сказки рассказывать. Сказки про то, как он, понимаешь, играл все, понимаешь, главные роли, видите ли.

Большая пауза. Молчат. Он сел на кровать.

Сидят, смотрят в пол.

Он.Не ври, играл.

Она.Играл, играл. (Пауза.) Вот и прилипла к тебе с тех пор кликуха – «Папа Заяц».

Он.Нет. Просто мне всегда нравились зайцы. Особенно шоколадные. Вот умру – уши зайца положите мне на могилку.

Она.Слушай, что ты мелешь? Какие уши? Где мы тебе их найдем?

Он.Ну, поставьте памятник в виде зайца. (Рыдает.)

Она.Ага, ага. И напишем сверху: «Косой, косой, подавился колбасой!»

Он.Я всю жизнь прожил, как заяц долбаный…

Она.Хватит. На жалость не бери. Мрак. Папа Заяц. Помолчи. Хватит, это что такое?!

Пауза. Она быстро ходит по комнате туда-сюда.

Вдруг кричит:

Слушай, это что такое, а?! Это просто ужасно! Я ничего, ничегошеньки к тебе не чувствую, никаких чувств, понимаешь? Ни капельки! Но при этом почему-то думаю, что я должна чего-то для тебя сделать! А с чего? Почему? Человек, который поломал мне жизнь, обманул, и значит – снова обманет, почему я верить ему должна, почему, почему?! Что за русский характер: я должна ему что-то! Я ему что-то должна!

Он.Посмотри на себя в зеркало, ты не русская.

Она.Я не должна ничего этому человеку, а при этом дергаюсь, чего дергаюсь – не понятно! На вот тебе денег и уходи! Ты поломал мне жизнь! Да! Уходи! Не хочу я ни плохого с тобой, ни хорошего! Господи, мне надо готовиться, выучить эту песню, вечером выступать, надо быть в зерне образа, а я, как дура, на кровати с ним Старую Зайчиху лабаю! С ума сошла!

Он.Давай, вместе учить песню, а? Я тоже пойду с тобой на сцену. Поддержу. Я тоже хочу быть негром. Там же в этой группе может быть один выпивший негр?

Она.В какой группе?

Он.Ну, в вашем этом ВИА, в рок-банде, в рок-группе в этой пусть будет один негр тоже, а что? Это возбуждает слабую половину человечества! Я могу даже только в одной набедренной повязке выйти на сцену, а что? Это всех заведет, я знаю! Всегда всех баб возбуждало мое обнаженное, так сказать, тело!

Она.Кого когда возбуждало твое тело?! Суповой набор! Мы будем выступать на улице, на улице, ты просекаешь фишку? А на улице – сорок два градуса мороза!

Он.И ничего! Ничего, не отвалится! Я весь намажусь, с головы до ног! Дай мне грим!

Она.Не дам! Отвали! Никуда не пойдешь! Ты что, нам все сорвать хочешь? Ты понимаешь, что тогда будет? Ты знаешь, сколько они нам платят?!

Он.Отвали. Джага-джага! Джага-джага! Джага-джага! Джага-джага! Джага-джага!

Мажется черным гримом.

Она.Да что, что такое?! Что такое, а?!

Он.Вот какой негр, вот какой! Буду танцевать – ужас! (Поет.) «Поцелуй меня с разбегу я за деревом стою!» Джага-джага!

Намазался черным гримом. Она стоит, разинув рот.

Он смотрит на себя в зеркало.

Молчат.

Она.Миша? Минтай? Папа заяц? А у тебя все в порядке с головой?

Он.Женуария, Танюха, я такой одинокий. Мне так тоскливо. Не представляешь.

Она.Может, хватит тебе, а?

Он.Нет, не хватит мне. Помнишь, «Рабыню Изауру»? Давай, споем?

Начинает петь:

«Газирум-гарум-гэрум, газирум-га!»

Она молчит.

Она.Дурак. Что еще скажешь. Дурак.

Он.Да хватит тебе.

Она.Нет, не хватит мне. Это все похоже на плохую пьесу: вот и встретились два одиночества – в сто тысяча первый раз.

Он.Да, да. Развели у дороги костер.

Она.Да, да. Но костру разгораться не хочется. Вот и весь разговор.

Он.Да. Вот и весь разговор.

Она.Да. Вот и весь разговор. Вот именно такая плохая пьеса про два одиночества. Выясняется, что у него все хорошо, потому что он остался в провинции и сохранил вот эту вот, как ее вот, как она, блин, называется…

Он.Свежесть?

Она.Нет! Что-то такое русско-народное он в себе сохранил. Почвенность, понимаешь ли, какую-то. А она, гадина такая, уехала в Москву и растеряла это все… Как его?