Павел Павловский - Тайна Пушкина

М о л в а. Не зря сюда пришла, я многое узнала.

По лестнице поднимаются П у ш к и н и Н а т а л и, чуть опираясь на его руку. За ними на некотором расстоянии А л е к с а н д р и н а и Е к а т е р и н а.

Н а т а л и. Ты меня ревнуешь, а сам все время привлюбляешься. То посланница Долли, то «черноокая Россети»… Любезничаешь с Надиной Соллогуб, к Натали Строгановой рабское отношение… Анна Керн и до сих пор преследует тебя своими записочками…

П у ш к и н. Всякий вздор забираешь себе в голову. Я никогда не думал упрекать тебя в моей зависимости. Ты молода — и царствуй! Но не должно подавать повод к сплетням. Зависть… Злоба света… Ты у меня умная, все сама понимаешь.

Н а т а л и. Уж лучше уехать нам из Петербурга.

П у ш к и н. Рад бежать, да некуда.

Они входят в зал, с ними раскланиваются, Натали окружают молодые офицеры.

А л е к с а н д р и н а. Давно прошло то время, когда наступали нам на ноги. Светские дамы первые с нами раскланиваются. Все благодаря Пушкину и нашей дражайшей сестрице.

Е к а т е р и н а. Право, не знаю, как я смогу отблагодарить Ташу и ее мужа за все, что они для нас делают.

Входят в зал.

В я з е м с к а я. Они красивы, эти сестры, но много проигрывают рядом с Натали.

В я з е м с к и й. Пушкина разрушительно, опустошительно хороша!

Д о л л и. Хороша! Хороша! Но это страдальческое выражение ее лица похоже на предчувствие несчастья.

В я з е м с к а я. Разрешите вас покинуть, милая прорицательница.

Д о л л и. Вы гадкое чудовище, ухаживаете за всеми дамами всегда с надеждой на успех.

В я з е м с к и й. Не гневайтесь, моя графиня. (Идет к Натали, целует руку.)

Направляются в гостиную, за ними сестры; к ним подходят Аркадий и Сашка.

Д а н т е с. Вот и Пушкин — трехбунчужный паша со своим гаремом.

П у ш к и н. А что, славно! «Трехбунчужный паша»!.. (Долго нервно смеется.)

Дантес направляется в гостиную, Соллогуб к Пушкину.

С о л л о г у б. Я вас ждал.

П у ш к и н (отводит его в сторону) . Я прочитал ваше письмо к Наталии Николаевне. Длинно, молодо, но, впрочем, хорошо.

С о л л о г у б. Я задал вашей жене совсем невинный вопрос. А присутствующие при этом дамы соорудили целую сплетню, будто бы я наговорил ей дерзостей. Я недостаточно безумен, чтобы сказать их женщине, особенно такой прекрасной и добродетельной. Я не виноват решительно ни в чем… А вы хотели со мною стреляться. Все равно я не стрелял бы в вас.

П у ш к и н. Ну вот и хорошо, и очень славно. Неужели вы думаете, что мне весело стреляться? Да что делать? Я имею несчастье быть общественным человеком… Это хуже, чем быть публичной женщиной. (После небольшой паузы.) Вы можете подойти к Наталии Николаевне, только, пожалуйста, ничего не говорите ей о письме.

С о л л о г у б. Конечно ж, я понимаю. (Уходит в гостиную.)

К Пушкину подходит Сашка.

С а ш к а. Здравствуй, Пушкин! Здесь такая скука! Нет ли новых каламбуров?

П у ш к и н. Есть, да нехороши. Остроумие давно у нас в опале.

К их разговору прислушиваются Геккерн, Полетика, подходят ближе. Молва плетется за ними.

И д а л и я (Пушкину) . Барон Геккерн утверждает, что светские дамы без ума от ваших стихотворных посланий… У вас большие заслуги перед прекрасным полом. Вы не откажете и мне написать в альбом?

П у ш к и н. Вы ждете элегии?

И д а л и я. Лучше мадригала. А в награду мой поцелуй. (Протягивает записную книжку.) Я потом перенесу в альбом.

П у ш к и н. Вы этого очень желаете, сударыня?

И д а л и я. Вы не решитесь мне отказать. Правда, я не из тех красавиц, которыми вы были увлечены, но я все же кузина вашей жены…

П у ш к и н. Если только поэтому… Ну хорошо, я напишу.

И д а л и я (Геккерну) . Я выиграла пари, готовьте штраф!

П у ш к и н (быстро пишет) . Только вы сразу не читайте, потом…

Все столпились возле Идалии.

С о л л о г у б. Позвольте мне прочитать?

И д а л и я. Вы меня очень обяжете, граф.

С о л л о г у б (читает) . «Говорят, что ваше сердце напитано желчью и уксусом. Хотел бы этому не верить».

Пауза. Все безмолвствуют.

И д а л и я. И как он только посмел! Такого оскорбления не прощают… никогда!… О, ужас! (Уходит в гневе.)

Молва ее догоняет, что-то зло шепчет. Звучит мазурка, все устремляются в глубину сцены. Пушкин идет в гостиную. Музыка продолжается, в глубине сцены видны танцующие пары. В зал входят А л е к с а н д р и н а и А р к а д и й.

А л е к с а н д р и н а. Бог вас вознаградит. Не скрою, мне всегда приятно ваше доверие, ваша чуткость.