Павел Павловский - Тайна Пушкина

П у ш к и н. И я, таинственный певец, пловцам я пел… (После паузы.) Я должен блюсти мою честь и то имя, которое оставлю моим детям…

Н и к о л а й П е р в ы й. О детях твоих я буду пещись, возьму под свое покровительство. А ты обещай мне не драться с Геккерном ни под каким предлогом… Если история возобновится, обращайся ко мне через графа Бенкендорфа.

П у ш к и н. Это будет очень натурально.

Н и к о л а й П е р в ы й. Дай мне честное слово дворянина…

П у ш к и н. Я обещаю!

Н и к о л а й П е р в ы й. Твоему слову я верю.

П у ш к и н. Будь я только уверен, что не навлек на себя ваше неудовольствие… (Уходит.)

Н и к о л а й П е р в ы й. Давно уже дуэля ожидать должно от их неловкого положения.

И снова кабинет поэта.

П у ш к и н (просыпаясь) . Странный сон мне приснился… Ай да царь!..

Медленно гаснет свет.

Там же. Утро. П у ш к и н и Т у р г е н е в.

Т у р г е н е в. Ты не отправил свое письмо Чаадаеву?

П у ш к и н. Намеревался послать, но теперь не пошлю. Мои опровержения могли бы его оскорбить, а он и так уже испытал гнев государя. Как он там?

Т у р г е н е в. Тяжко ему очень… Пришел в какую-то робость… По воле государя московскому генерал-губернатору предписано ежедневно наведываться о состоянии здоровья головы Чаадаева, он отдан под присмотр Бенкендорфа.

П у ш к и н. Следовало этого ожидать. У Чаадаева блестящий ум. Хотя я решительно не во всем с ним согласен… что касается нашей исторической ничтожности. Я не хотел бы переменить отечество, иметь другую историю, кроме истории наших предков… Что же касается до иного… Нужно сознаться, наша общественная жизнь — грустная вещь. Отсутствие мнения, равнодушие ко всякому долгу, справедливости, истине… Это циничное презрение к человеческой мысли и достоинству поистине могут привести в отчаяние. Чаадаев хорошо сделал, что сказал это громко.

Т у р г е н е в. Как могла пропустить цензура?

П у ш к и н. Я сам очень удивился… Он сказал истину… а истина сильнее царя, говорит священное писание.

Т у р г е н е в. При обыске у Чаадаева изъяли портрет мой работы Брюллова с надписью «Без боязни обличаху» — старинный девиз нашего рода.

П у ш к и н. Род ваш знатен.

Т у р г е н е в. Да и твой… род Пушкиных мятежный…

П у ш к и н. Я горжусь, что принадлежу к нашему древнему и подлинному дворянству… Это иностранцы утверждают, что в древнем нашем дворянстве не существовало даже понятия о чести. Они ошибаются. Вы извлекаете из парижских архивов документы по истории России и знаете, какими были предки наши… Какое поле для писателей русская история!.. Вовсе оно еще не обработано… История долга, жизнь коротка… А мы ленивы и нелюбопытны.

Т у р г е н е в. О тебе этого не сказал бы. Я прочитал твои записи о Петре Первом. Ты выработал совершенно новые, особенные взгляды на этого великого человека.

П у ш к и н. Он один есть целая всемирная история… Да, жаль, что политика для меня, увы, запретная область… Боже, как грустна наша Россия!

Т у р г е н е в. Твоя пиеса «Памятник» — подражание Державину, просто прекрасна! Литература и должна пробуждать в народе добрые чувства… в этом и есть назначение поэта, его счастье.

П у ш к и н. В молчании добро должно твориться. А счастье… это великое «быть может», как говорил Рабле о рае или вечности…

Т у р г е н е в. Нашим разговорам несть конца… Мне еще к Вяземскому надо поспешить. Вечером мы свидимся. (Уходит.)

П у ш к и н. Счастье не для меня, я для него не создан… В уме, подавленном тоской, Теснится тяжких дум избыток…

Просцениум. Из левой кулисы выходят В я з е м с к и й и К а р а м з и н ы, направляются в глубину сцены.

Вбегает М о л в а.

М о л в а. Стойте! Стойте! Не уходите, я так спешила… Свадьба состоялась?!

С о ф и. Выла, была свадьба, в воскресенье.

С а ш к а. Пушкин проиграл несколько пари, он считал эту свадьбу одним обманом.

М о л в а. Как же прошла свадьба? Как выглядели жених с невестой?

С о ф и. Все очень странно. У Дантеса вид совсем не влюбленный. Катрин более счастлива…

М о л в а. Она многое скрывает. Ее вуаль прячет слезы, их хватило бы, чтобы заполнить Балтийское море…

Из правой кулисы выходят Г е к к е р н и Д а н т е с.

Послушаю и их беседу.

Г е к к е р н. Императору стало все известно, он дал Пушкину аудиенцию, а тот всю вину свалил на нас.

Д а н т е с. Зачем ты заставил написать ему эти унизительные письма? Он вернул их обратно, не хочет мириться, мне отказано от их дома. Я не смогу больше видеть Натали!..