Исидор Шток - Драмы

Щ е р б а к. Здравствуйте, товарищ Лида Сойкина. А я как назло сегодня бритый и стриженый. Вот не повезло!

Л и д а (волнуясь) . Вы извините, товарищ контр-адмирал… Ну и что же, что вы стриженый? Что же мне всю жизнь с нестрижеными только разговаривать?!

Щ е р б а к. Что же у вас стряслось?

Л и д а. Нехорошее, товарищ адмирал. Ходила я, думала… Вспоминала, как вы мне ответили. Я говорю: что, мол, людям скажу, когда война кончится? А вы мне: «Скажешь, что парикмахером была, и все тебя уважать будут». Я даже брить людей по другому стала. И в разряде меня повысили. И вот настал момент, дорогой вы мой товарищ контр-адмирал.

Щ е р б а к. Не торопитесь. Я буду вас слушать сколько понадобится. У вас, я вижу, дело серьезное.

Л и д а. Я с несерьезным и не пошла бы к вам. Стал за мной ухаживать Эд Кенен, капитан «Пэтриота». В коридоре ловит, на лестнице поджидает, в парикмахерской часами сидит. После работы домой провожает. Ослепительный такой, красивый. Я таких только в кино видела. Как выпьет, так плачет, кричит, что русские его спасли. Николая Щербака поминает. И так у него искренне выходит, трогательно. О своем родном городе Веллингтоне, штат Делавер, рассказывает, о матери и двух сестрах. В «Интерклуб» водит, по-английски говорить учит, чулки подарил, пудреницу, вот сумочку эту. И ничего вроде ему не надо, только смотреть на меня, к руке моей прикоснуться… Все говорить, или скрывать?

Щ е р б а к. Все.

Л и д а. Понравился он мне. Очень понравился… Кажется — ничего для него не пожалею. Да ведь он…

Щ е р б а к. Ну?

Л и д а. Легавый он, Тимофей Николаевич.

Щ е р б а к. Какой?

Л и д а. Легавый. Стукач. Самый настоящий.

Щ е р б а к. С чего это вы взяли?

Л и д а. Да как же! Смотрит на меня, руку мою гладит, в глаза взглядывает. А сам, будто невзначай: кто у меня в парикмахерской сегодня был? Кого долго не было? Не знаю ли я, кто из командиров или матросов в море выходит, да на чем плавает, да кто с моря пришел, кто в сухой док на ремонт стал? Часами в парикмахерской сидит, будто ждет меня, а сам знакомства заводит, звездочки на память берет, адреса записывает, выпить приглашает. А сам, я вижу, запоминает все, запоминает.

Щ е р б а к. Зачем?

Л и д а. Вот я и думаю — зачем? К чему клонит?

Щ е р б а к. Значит, врет, что любит, а сам…

Л и д а. Да нет, не врет! Он и на самом деле влюбился в меня, тут уж ясно. Вот я подумала, подумала и к вам пришла… Чтоб объяснили мне, посоветовали.

Щ е р б а к. Разные советы я в жизни давал. А таких советов… Были вы с ним… близки?

Л и д а. Нет, нет, Тимофей Николаевич, как отцу клянусь вам.

Щ е р б а к. Ну, отцу дочери всегда в таких случаях врут.

Л и д а (вспыхнула, поднялась) . А вы не смеете мне не верить. Не была.

Щ е р б а к. Прошу прощенья.

Л и д а. Не была! Чем дальше, тем противнее он мне. И вспомнила я матроса одного. Как любил он, какие слова сердечные у него ко мне… Гадиной я себе показалась, потаскушкой. Что делать мне, Тимофей Николаевич?

Щ е р б а к. Что тебе совесть подсказывает, то и делай. Была у меня тут одна девушка две недели назад. Она сказала, что смелая, для победы на любой подвиг пойдет…

Л и д а. Неужели же мне с ним опять встречаться придется? (Щербак молчит.) Да ведь надо же узнать, кто он, чего он хочет от нас. Надо?

Щ е р б а к. Надо.

Л и д а. Хорошо! Скажите, к кому обратиться? С кем говорить?

Щ е р б а к (пишет записку, звонит. Входит адъютант) . Парикмахера доставить на моем катере к полковнику Петрову.

А д ъ ю т а н т. В приемной дожидается старший краснофлотец Бойко.

Щ е р б а к. Впустить.

Адъютант выходит. Входит Б о й к о.

Б о й к о (рапортует) . Старший краснофлотец Василий Бойко вернулся с гауптвахты и прибыл по вашему приказанию.

Щ е р б а к. Садитесь. Вот. (Отдает записку Лиде. Жмет ей руку.) Желаю успеха! (Бойко и Лида видят друг друга.) Вы, кажется, знакомы? (Уходит в дверь налево.)

Л и д а. Здравствуйте, Вася. (Бойко молчит.) Что же вы не отвечаете?

Б о й к о. А я думал, вы уехали.

Л и д а. Куда?

Б о й к о. В Америку.

Л и д а (вспыхнула) . Нет, еще не уехала. Скоро уеду. Прощаться пришла.

Б о й к о. Счастливо.

Л и д а. А вы мне, верно, счастья хотите?

Б о й к о. Нет, не хочу.

Л и д а. Тогда спасибо.

Б о й к о. Возьмите.

Л и д а. Что это?

Б о й к о. Карточка ваша. Моментальная.

Л и д а. Их было две.

Б о й к о. Другую потерял.

Л и д а. Они на одной бумажке напечатаны были. Ты обе давай.

Б о й к о. Порвал я одну нечаянно.

Л и д а. Будьте и вы счастливы, Вася!