Сергей Николаев - Комиссары

А л е к с е й (входит) . Давай, ребята, подходи! Садись на чем стоишь, ножки свесь! (Увидев Саскавий.) О! А ты уже здесь? Здравствуй, голуба! Расцеловал бы, да не моя! Эх!..

С а с к а в и й (шутливо ударяет его по руке) . Ишь какой прыткий! Даром что «заяц», а сам за двумя зайцами гонишься… Вот я Оляне расскажу.

Все смеются. Доносятся женские голоса.

Кто это сюда идет?

А л е к с е й. Не беспокойся, Саскавий, — это наши деревенские женщины. Они тоже хотят послушать.

С а с к а в и й. Как был бы рад Актанай, если бы видел это.

Входят ж е н щ и н ы.

1-я ж е н щ и н а. Алексей, примете нас в свою компанию?

А л е к с е й. Как не принять? Мужик без бабы, что солдат без ложки.

2-я ж е н щ и н а. Цыц ты, охальник! Мы по-серьезному, а он все шутки шутит.

Н и к о л а й. Входите, входите! На нашего зайца обижаться нечего. Без шутки и серьезного дела не сделаешь…

Женщины входят, выбирают места, потом чинно усаживаются, обмахиваются платочками, переговариваются шепотом.

Э п а н а й. Кого еще ждем? Давайте не затягивать…

А л е к с е й. А ты не торопись! Это только кашу есть надо торопиться… Дяди Шарпата еще нет, и Ахмета с товарищами…

Э п а н а й. Сейчас, наверное, придут. (Доносятся голоса, песня.) Слышите?

А л е к с е й (прислушивается) . Это бурлаки-татары. Легки на помине.

Н и к о л а й. Дружно поют!

А л е к с е й. Ребята хорошие, свойские! И меж собою дружны и с нами, как братья. (Приставил ладонь козырьком.) Вот они, и Ахмет впереди.

Песня становится слышней, татары входят, все присутствующие подхватывают песню.

А х м е т. Ну, здравствуйте, товарищи! (Кланяется.) Как живете?

А л е к с е й. Бек якши, ипташ Ахмет.

А х м е т. Ишь ты, как по-нашему выучился. Молодец!

Н и к о л а й. А как же иначе? Вместе работаем, вместе горе мыкаем, — стало быть, и язык у нас один…

А х м е т. Ай, правильно, ай, хорошо сказал ипташ учитель. (К Алексею.) Ну, Алексей, когда на Оляне женишься? Когда свадьбу справим?

А л е к с е й. Когда много денег будет…

А х м е т. Ой, боюсь, долго ждать придется…

Э п а н а й. Этак ты только на турецкую пасху женишься…

А л е к с е й. Ну, ну, не каркай! Вот устроим забастовку, заставим Шовакина мошной тряхнуть, тогда и о свадьбе будем думать. (К Ахмету.) Ты мне скажи — вы насчет забастовки промеж себя говорили?..

А х м е т. Как вы, так и мы. Нам Шовакин тоже не сват, не брат. Он и из нас душу выматывает.

Т о р а е в (переходит от одной группы к другой, прислушиваясь к разговорам) . Мне кажется, товарищи, что прежде, чем говорить о забастовке, надо крепко подумать… Чего вы добьетесь забастовкой? Голодать будете… Долго не продержитесь. Шовакин — сила! Надо бы попытаться, договориться с ним… Делегацию послать… Может быть, и удалось бы его уговорить…

Э п а н а й. Тебя разве послать, Иван Васильевич? Ты бы с ним, пожалуй, столковался… (Смеется.)

А х м е т. Зачем болтаешь? (К Тораеву.) Эх ты, учитель! Плохо учишь!.. Мы в ножки кланяться Шовакину не будем!

Н и к о л а й. Не просить надо, а требовать! Настаивать и добиваться. Это наше право!

А л е к с е й. Еще идут!

Входят Ш а р п а т, б у р л а к и, за ними — А н д р е й Б у р о в.

Н и к о л а й. Ну, вот… Теперь и начинать можно.

А х м е т. Говорили, из города товарищ будет…

Э п а н а й. Стало быть, раздумал…

Н и к о л а й. Представитель из города уже тут. Вот он, наш Андрей Буров!

А л е к с е й. Ох, елки зеленые! Вот это да!..

Ш а р п а т. А мы-то думаем: студент и студент…

А х м е т. Мало ли чего мы не знали!

Э п а н а й. Теперь будем знать да помалкивать.

Н и к о л а й. Правильно!

А х м е т. Не сумлевайся, товарищ Андрей! За нами как за каменной стеной!

Б у р о в. Знаю, товарищи! Ну, давайте ближе к делу. Положение наше всем известно, даром слов тратить не будем…

А л е к с е й. Что об этом говорить? Из кулька в рогожку перебиваемся…

Э п а н а й. Часом с квасом, а часом — так… Утопить бы, что ли, Шовакина, — может, лучше жить стало бы?

Б у р о в. Утопить, думаешь?

А х м е т. Без хозяина, конечно, ох как было бы хорошо!