Алексей Симуков - Воробьевы горы

В л а д и к (Люсе шепотом) . Видала?

Л ю с я (так же) . Молчи!

Де Фонти подбирает нож, прячет его в карман.

К л а в д и я П е т р о в н а (с каким-то упрямым, мучительным торжеством) . Ну? Что теперь скажете? Я-то ведь знала, какой он есть! Я-то ведь знала!

Д ж у л и я (Василию Гавриловичу, медленно, точно по складам) . Вы — настоящий мужчина, Ва-си-лий Гав-ри-лович… Я правильно говорю? Таким был мой старший брат, хотя он был всего-навсего просто деревенский парень… Васа… (Поправляется.) Васья… Так называл его тот русский…

В а с и л и й Г а в р и л о в и ч (очень тихо) . Меня он звал Базилио…

Д ж у л и я (потрясена) . Так это были вы?

В а с и л и й Г а в р и л о в и ч (тихо) . Выходит…

Д ж у л и я. Божьи дьяволы — так называли вас в нашей деревне… (Вдруг, с ужасом.) Но ведь вы там — с нашим Базилио, в одной могиле… (Крестит его маленькими крестиками.) Вы мертвый…

В а с и л и й Г а в р и л о в и ч (качая головой) . Как видите, живой…

Д ж у л и я. Почему же вы сразу об этом не сказали?

В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Я говорил. Вы не слышали.

Д ж у л и я (после долгой паузы) . Поняла… Кто хочет, чтобы его услышали, сам должен иметь слух. Хотя бы такой — маленький, маленький… Жаль, что это могут далеко не все. История нашей планеты сложилась бы иначе… Если б нас слышала моя сестра!

В а с и л и й Г а в р и л о в и ч (хрипло) . Она жива?

Д ж у л и я (качает головой) . Когда Катарина узнала о вашей гибели… (Помолчала.) Она достойно отомстила за вас и за брата… Она лежит высоко в горах…

В л а д и к (в отчаянии Люсе) . Узнать бы, о чем они говорят? Обязательно выучу итальянский!

К л а в д и я П е т р о в н а. И без языка понятно: Владечка, милый, любовь у них, любовь…

В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Умерла…

Д е Ф о н т и (с облегчением, про себя) . Счастливая развязка… Благодарю тебя, мадонна! (Хватает в свои объятия Василия Гавриловича, душит его поцелуями.)

К л а в д и я П е т р о в н а (отстранила Де Фонти) . Нет! Нет! (Василию Гавриловичу и Джулии, мешая слова со слезами.) Судьбы, видно, не миновать! (Толкает Василия Гавриловича к Джулии.) Будьте вместе!

Общее недоумение.

(Не обращая внимания.) Поняла я, как женщина мужчину любить должна, — не может быть в любви ее корысти! Если по сердцу тебе, живи с итальянкой своей, Васенька! Мужчина ты первый на земле, значит, и женщина тебе первая полагается. Любите друг друга! (Джулии.) Жизнь тебе свою отдаю!

Д ж у л и я (ошеломленная, но сразу все поняла, обнимает ее) . Сорелла миа… Сестра…

Секунду они стоят, крепко прижавшись друг к другу, потом Клавдия Петровна отрывается от Джулии, обращается к стоящему в полной растерянности Василию Гавриловичу.

К л а в д и я П е т р о в н а. Не ищи меня, не старайся… В Пензенскую область уеду, к сестре, навсегда… Плащ свой из чистки взять не забудь. Квитанция на столе… Обещают осадки…

Де Фонти подходит к Джулии, берет ее под руку. Она покорно следует за ним.

Л ю с я (Владику, со вздохом) . Все теперь…

В л а д и к. Погоди…

В а с и л и й Г а в р и л о в и ч (стоит один, повторяя про себя) . «Обещают осадки…» (И вдруг с внезапным порывом.) Клава! Дурочка ты моя! (Обнимает Клавдию Петровну.)

Слышны торопливые шаги. Возвращается Д ж у л и я.

Д ж у л и я (Василию Гавриловичу) . Я только хотела сказать… Новый женский образ… Я искала все время, а он был рядом со мной… Сестра моя, Катарина! Я попробую сыграть тебя… Я обязательно ее сыграю! Как хорошо, что я вас услышала!

Л ю с я (тихо Владику) . Я тебя люблю.

В л а д и к (так же) . Принято.

В а с и л и й Г а в р и л о в и ч (Джулии, держа в объятиях Клавдию Петровну, которая плачет, не сдерживая слез) . Юность моя! Не ждал, что встречусь с тобой… Встретился — и не расстанусь больше… (Владику.) Зови ребят своих, Владик. «Божьи дьяволы» — знаете, что такое?

П е р е в о д ч и ц а (испуганно) . Это еще что?

В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Узнаете! (Бросается на веранду, вытаскивает с нее щиты со спичечными коробками, приносит их, держа высоко над головой, с грохотом обрушивает за кулисы.)

З а н а в е с

1973

А н т о н.

Л е ш а.

Т а м а р а.

К а т я.

М а я.

З о й к а.

М а р и н а.

Бульвар. Из-за деревьев виднеется трехэтажное здание, аккуратно выкрашенное желтой и белой краской. Появляется чем-то явно взбудораженный А н т о н, весь увешанный сумками и авоськами с разнообразной радиоаппаратурой. На шее у него транзистор и портативный магнитофон. В руке — увесистый чемодан.