Серж Брусов: Эклиптика

Им оказалась обычная «дворняга» – потрепанный жизнью бурый пес средних размеров со свалявшейся шерстью и умными глазами. Собака стояла точно посередине тропы, занимая ее большую часть, и внимательно смотрела на меня. Я остановился, но, немного поколебавшись, продолжил путь, рассчитывая как-нибудь обойти животное стороной. Пес, заметив движение в свою сторону, резко занял оборонительную позицию – чуть присел на задние лапы, вытянув передние, оскалил острые зубы и тихо утробно зарычал. Мне стало ясно, что дальше путь закрыт и, чуть поразмыслив, я благоразумно решил отступить, очень медленно и без резких движений.

Несмотря на то, что солнце почти скрылось за горизонтом, контраст между перелеском и открытым, пусть и не слишком широким пространством деревенской улицы был настолько силен, что я невольно прищурил глаза. Последние красно-желтые лучи с трудом пробивались сквозь кроны деревьев, а рой мелких мошек, кружащих перед самым носом, становился всё гуще. Часы показывали начало десятого – как оказалось, я, сам того не заметив, провел в этой деревне целых полтора часа. Еще раз оглядевшись по сторонам, я, под глубочайшим впечатлением от этого странного, богом забытого места, побрел обратно – в направлении автобусной остановки.

Через пару пустующих участков от крайнего (казавшегося обитаемым) дома начиналась территория, обнесенная высоким металлическим забором, покрашенным в синий цвет. За оградой едва проглядывалась крыша строения, но было непонятно, что именно представляет собой постройка – старую отремонтированную избушку либо небольшой новый коттедж. Скат крыши был покрыт красной черепицей, а труба дымохода – выложена из кирпича того же оттенка. Мое внимание мгновенно привлек лист бумаги, упакованный в полиэтиленовую обложку («файл») и приклеенный скотчем к входной калитке. На нем было всего два слова: «Жилье сдается». Чуть ниже следовала череда цифр – номер телефона. Ни секунды не раздумывая, я сфотографировал объявление на камеру мобильного и, еще раз взглянув на часы, быстрым шагом направился в сторону «Москвы».

– А что видишь ты? – я не понимаю, что имеет в виду Призрак под словами о «совсем другой картине».

– Давай об этом попозже. Лучше расскажи мне, что находится в твоем поле зрения прямо сейчас? Я почти настроился, но так будет быстрее.

Я не решаюсь допытываться, на что почти настроился Призрак, и просто описываю всё, что вижу: здание Киевского вокзала по правую руку от себя, небольшой ряд одно-двухэтажных строений прямо напротив него и сквер, начинающийся непосредственно за постройками. Слева к скверу примыкают несколько старых невысоких домов, а где-то вдалеке за ними, над крышами темных бараков сверкает новизной шпиль только что построенной гостиницы «Украина».

– Всё, вижу. Отлично. Удивительно интересное место.

– Теперь ты видишь моими глазами? – предполагаю я.

– Почти. Я понял, где ты находишься и что наблюдаешь вокруг. Сейчас я просто очень хорошо представляю, что видишь ты. Так, будто сам в данный момент нахожусь там же. Может, прогуляемся до «Украины»? Заодно расскажешь мне подробнее об этом месте.

– Идем. Но тогда ты посвятишь меня в то, что происходит.

– По рукам.

Мы (теперь мне кажется, что я «иду» не один) движемся налево, вдоль сквера, но не «заходя» в него. Я вспоминаю название улицы, на которую нас должен вывести переулок, и ее примерный облик. Это Большая Дорогомиловская. «Пройдя» мимо нескольких низких строений, мы ее достигаем, но выглядит она вовсе не такой, как запечатлена в моем сознании. Но, принимая во внимание эпоху, в которой мне довелось оказаться, шокирован я не слишком сильно. Вместо высоких кирпичных многоквартирных домов на противоположной стороне улицы располагаются скромные лачуги общежитского типа и пара простеньких особняков. Легкий ветер порой поднимает в воздух снег с верхнего слоя сугробов и, разнеся его по округе, завывает где-то в подворотнях.

– Ты помнишь это место не таким, – «говорит» Призрак.

– Я его не то чтобы помню… просто есть представление о том, каким оно должно быть. Но гораздо, гораздо позже. Минимум на пол-века. Это центр Москвы. Не самый крутой, но довольно престижный район. Я его довольно хорошо знаю, отсюда и до Поклонной Горы, это в западном направлении. Есть ощущение, что мне нравилось бывать здесь. В том времени, которое кажется мне моим.

– Полагаю, иначе и быть не может. Что-то это место для тебя точно значит. Только со временем непонятно… на пол-века позже! Хммм…