Серж Брусов: Дети Сети

© Брусов С., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Эта книга была написана в 2017 году как некий духовный наследник повести о субкультурных нулевых «Верни мне мой 2007-й». Проще говоря: о том же самом десять лет спустя. На момент создания всё описанное в книге было самой что ни на есть актуальной действительностью. Сейчас – и это еще одно свойство современности – время ускорилось, и тренды сменяют друг друга со скоростью постов в ленте социальной сети. Следовательно, то, что было актуально еще пару-тройку лет назад, теперь воспринимается как ретро. Что ж, тем интереснее на излете «десятых» оглянуться назад и на первой волне только-только зарождающейся ностальгии вспомнить, как оно было. Не говоря уже о том, что какие-то тенденции не только не ушли, а развиваются по сей день.

Чуть не забыл. На всякий случай.

Это художественное произведение, действие которого происходит в параллельной вселенной, никак не связанной с нашей с вами действительностью.

Любые совпадения – случайны.

Все, что написано в этой повести, не следует воспринимать как правду.

Ну вы же понимаете, да?

Хорошо. Теперь, когда сделаны все необходимые оговорки по поводу достоверности описанных событий, можно переходить непосредственно к рассказу о том, как все было на самом деле. Начну издалека.

Я был, кажется, классе в восьмом или девятом, когда впервые посмотрел довольно-таки средненький, но чем-то очень меня зацепивший фильм «Васаби», снятый по сценарию и под продюсерством небезызвестного Люка Бессона. Там среди прочих мне запомнился момент, когда молодая японская подопечная пожилого французского полицейского говорит о том, что она и вся ее компания – обычные современные подростки. Меня такое определение несколько озадачило, учитывая, что девушке по сюжету вот-вот должно было исполниться двадцать лет. Мне самому на тот момент было четырнадцать, и тогда я думал, что подростки – это, ну, максимум до шестнадцати. Позже, на первом-втором курсах университета, то есть лет до девятнадцати, я понял, что ошибался, поскольку все еще замечал в себе отголоски тинейджерского мышления. Сейчас, вдоволь наобщавшись с главными героями данного повествования, я совершенно уверен: фраза двадцатилетней японки из «Васаби» теперь в полной мере применима к российской молодежной тусовке второй половины десятых. Ребятам, о которых здесь пойдет речь, еще нет двадцати, в данный момент им по семнадцать-восемнадцать лет, и все они – обычные современные подростки. Да, раньше мне (да и не только мне, наверное) казалось, что из этого возрастного периода вырастаешь после шестнадцати, но, как известно, времена имеют свойство меняться, а средняя продолжительность жизни на планете – расти. Ведь когда-то и такое, что в 45 можно считаться глубоким стариком.

К слову о «меняющихся временах». Как-то раз, лет так десять тому назад, я купил в «Зиг-Заге» (культовой когда-то рок-галерее, располагавшейся на Арбатской, затем на Китай-городе, позже на Киевской и еще где-то) белую футболку, мерч, одной группы, которая мне нравилась тогда. Родители, будучи, по обыкновению большинства родителей, весьма поверхностно осведомленными об андеграундной музыкальной сцене, спросили «кто это?», глядя на солистку, изображенную спереди. Я назвал ни о чем не сказавшее им имя и включил пару песен. Мама с папой уважительно молча прослушали записи и пару раз кивнули, ничего не сказав. Десятилетие спустя, приехав к ним с регулярным визитом на выходные, я так же уважительно, как и родители годами ранее, прослушал с ними участников популярного телевизионного шоу. Я сидел боком к экрану и практически не поворачивал головы, читая книгу на телефоне. Каково же было мое удивление, когда мама окликнула меня, сказав:

– Смотри, это Нуки из «Слота», которая у тебя на футболке была.

Подняв глаза, я действительно увидел ту самую солистку, имя которой тогда было не известно никому, кроме узкого круга фанатов. Десять лет спустя она участвовала в раскрученном вокальном проекте и пела в прайм-тайм на первом канале. Расценивать это можно по-разному: и как успех Нуки как творческой единицы, и как попытку телепродюсеров расширить аудиторию, и как банальную жажду наживы со стороны менеджеров группы, и много чего еще вроде опопсения андеграундной сцены. Сказать однозначно, хорошо это или плохо, мне было затруднительно, но что становилось понятно бесповоротно и окончательно, так это то, что времена, чего там ни говори, действительно изменились.