Виктор Гюго - Лукреция Борджа

Маффио.Они испугались. Нож блеснет – женщина и улизнет.

Асканио.Ничего, они вернутся.

Олоферно (угрожая Губетте) . Завтра я тебя найду, чертов графчик!

Губетта.Завтра – сколько вам будет угодно!

Олоферно, шатаясь, в досаде садится на свое место. Губетта хохочет.

Вот дурак-то! Отпугнул самых красивых женщин Феррары – и чем же? Ножом, обернутым в сонет! Разъярился из-за каких-то стихов! У него и впрямь крылья. Это не человек, а гусь. Он, верно, и спит-то как на насесте, этот Олоферно!

Джеппо.Ну довольно, синьоры, успокойтесь. А завтра утром, клянусь Юпитером, вы со всей учтивостью можете перерезать друг другу горло. По крайней мере вы, как подобает дворянам, будете драться на шпагах – не на ножах.

Асканио.А кстати, куда мы девали наши шпаги?

Дон Апостоло.Вы забыли, что у нас их отобрали в передней.

Губетта.Предосторожность была кстати, а то мы подрались бы при дамах и заставили бы покраснеть самих голландцев, хмелеющих от табака.

Дженнаро.Предосторожность весьма кстати – что и говорить!

Маффио.Черт возьми! Вот, брат Дженнаро, первое слово, которое ты вымолвил с начала ужина. Ты совсем не пьешь! Уж не мечтаешь ли о Лукреции Борджа? У тебя, Дженнаро, с ней, наверно, роман? Не отнекивайся!

Дженнаро.Налей мне вина, Маффио! Друзей я не бросаю ни в бою, ни за столом.

Черный паж (с двумя графинами в руках) . Синьоры, какого прикажете вина – кипрского или сиракузского?

Маффио.Сиракузского. Оно лучше.

Черный паж наливает всем.

Джеппо.Чума на этого Олоферно! Что же, наши дамы не вернутся? (Подходит к одной двери, потом к другой.) Обе двери заперты снаружи, синьоры!

Маффио.Уж не испугались ли теперь и вы, Джеппо? Они просто не хотят, чтобы мы погнались за ними. Вполне понятно.

Дженнаро.Выпьем же, господа.

Чокаются.

Маффио.Твое здоровье, Дженнаро! И скорей бы тебе найти твою мать!

Дженнаро.Да услышит тебя бог!

Все пьют, за исключением Губетты, который незаметно выплескивает вино на пол.

Маффио (тихо, к Джеппо) . На этот раз, Джеппо, я точно видел.

Джеппо (тихо) . Что видел? Маффио. Испанец не выпил. Джеппо. Так что же?

Маффио.Он выплеснул вино на пол.

Джеппо.Он пьян, да и ты тоже.

Маффио.Может статься.

Губетта.Теперь – застольную песню, синьоры! Я спою вам песню получше, чем сонет маркиза Олоферно. Клянусь добрым старым черепом моего отца, что не я сложил эту песню, ведь я не поэт и не так утончен, чтобы заставить две рифмы стукаться клювами. Вот моя песенка. Она обращена к его милости святому Петру, достославному привратнику рая, и в основе имеет ту глубокую мысль, что небо принадлежит тем, кто пьет.

Джеппо (тихо, к Маффио) . Он не только пьян, он к тому же и пьяница.

Все (за исключением Дженнаро) . Песню, песню!

Губетта (поет) .

Все (хором, за исключением Дженнаро) .

Губетта (поет) .

Все (хором, за исключением Дженнаро) .

Чокаются и хохочут во все горло. Внезапно раздается отдаленное заунывное пение.

Голоса за сценой.Sanctum et terribile nomen eius. Initium sapientiae timor Domini. [30]

Джеппо (смеется еще громче) . Послушайте, синьоры! Мы тут поем застольную песню, а эхо – клянусь Вакхом! – служит нам вечерню.

Все.Послушаем.

Голоса за сценой (несколько ближе) . Nisi Dominus custodierit civitatem, frustro vigilat qui custodit earn. [31]

Все разражаются хохотом.

Джеппо.Настоящее церковное пение.

Маффио.Проходит, верно, погребальная процессия.

Дженнаро.В полночь-то! Больно поздно.

Джеппо.Ну продолжайте, синьор Бельверана.

Голоса за сценой (все более приближаясь) . Oculos habent, et non videbunt. Nares habent, et non odorabunt. Aures habent, et non audient. [32]

Все хохочут еще громче.

Джеппо.И горланы же они, эти монахи!

Маффио.Смотри-ка, Дженнаро. Огонь в светильниках гаснет. Мы вот-вот очутимся в темноте.