Николай Эрдман - Мандат

Надежда Петровна.Столовая и (увидев входящую Варвару) моя дочь, Варюшенька! Пожалуйте, Олимп Валерианович.

Надежда Петровна, Олимп Валерианович и Па­вел Сергеевич уходят.

Варвара Сергеевна и Валериан Олимпович.

Валериан Олимпович.Скажите, мадемуазель, вы играете на рояле?

Варвара Сергеевна.Пока еще как-то не приходилось.

Валериан Олимпович (играет). А вы вот обратили вни­мание, мадемуазель, что сделала советская власть с искус­ством?

Варвара Сергеевна.Ах, извиняюсь, не заметила.

Валериан Олимпович.Подумайте только, она приравняла свободную профессию к легковым извозчикам.

Варвара Сергеевна.Ах, какая неприятность!

Валериан Олимпович.Я говорю это не в смысле имажи­низма, а в смысле квартирной платы.

Настя.Ой, стреляет!

Валериан Олимпович.Что случилось? Кто сказал стреляет?

Варвара Сергеевна.Это… Это… Это я.

Валериан Олимпович.Вы!.. Это, собственно, чем же?

Варвара Сергеевна.Это… Это… у меня в пояснице стреляет.

Валериан Олимпович.В пояснице! Ну а как вы находите, ма­демуазель, теорию относительности Эйзенштейна?

Варвара Сергеевна.Она у нас в кинематографе шла, только Павел сказал, что это не драма, а видовая.

Валериан Олимпович.А вы часто бываете в кинематографе?

Варвара Сергеевна.Как раз напротив, часто бывать не­удобно.

Валериан Олимпович.Почему же неудобно?

Варвара Сергеевна.Среди посторонних мужчин, и темно.

Валериан Олимпович.Кто сопит?

Варвара Сергеевна.Валериан Олимпович!

Валериан Олимпович.Кто сопит?

Варвара Сергеевна.Я…я… хотела сказать.

Валериан Олимпович.Кто сопит?

Варвара Сергеевна.То есть я… я… я хотела спросить.

Валериан Олимпович.Что спросить? Кто сопит?

Варвара Сергеевна.Господи, о чем же я буду спрашивать? Вы…никакого пенсне не носите?

Валериан Олимпович.Нет, у меня очень здоровые глаза.

Варвара Сергеевна.Какая досада, мужчинам очень к лицу, когда у них пенсне.

Настя громко сопит.

Валериан Олимпович.Опять кто-то сопит.

Варвара Сергеевна.Это… это я.

Валериан Олимпович.Вы?

Варвара Сергеевна.Пойдемте лучше в столовую, Валериан Олимпович.

Валериан Олимпович.А не лучше ли остаться в гостиной, Варвара Сергеевна?

Варвара Сергеевна.Ради бога, идемте в столовую, Вале­риан Олимпович.

Валериан Олимпович.В таком случае разрешите пред­ложить вам свою руку, мадемуазель.

Варвара Сергеевна.Ах, как это вы сразу, Валериан Олимпович, мне очень стыдно, но я согласна.

Валериан Олимпович.Вы меня не так поняли, Варвара Сер­геевна.

Варвара Сергеевна.Ничего подобного, Валериан Олимпович, я вас очень хорошо поняла, но только вы об этом лучше с моей маменькой переговорите. Маменька!

Валериан Олимпович.Вот это называется влип.

Уходят.

Все в столовой.

Надежда Петровна.Присаживайтесь к столу, Олимп Валерианович, присаживайтесь к столу.

Звонок.

Варвара Сергеевна.Звонок!

Все.Коммунисты?

Надежда Петровна.Варька, убирай со стола кулебяку, а я пойду в дырочку погляжу. (Уходит.)

Олимп Валерианович, Валериан Олимпович.

Олимп Валерианович.Валериан!

Валериан Олимпович.Я, папа.

Олимп Валерианович.Посмотри на меня. У меня не очень приличный вид?

Валериан Олимпович.Нет, папа, как всегда.

Надежда Петровна, Олимп Валерианович, Валериан Олимпович.

Надежда Петровна.Так и есть, коммунисты. Варька, перевер­тывай «Вечер в Копенгагене». А я «Верую, Господи, верую» переверну.

Варвара Сергеевна.Маменька, у меня от страха все внутрен­ности кверху дном перевертываются.

Надежда Петровна.Угодники, снова звонят. Варвара, скорей убирай бутылки, а я пойду отворю. Ну, будь что будет!

Олимп Валерианович.Стойте, Надежда Петровна, это дело не женское. Вы пока ступайте в те комнаты, а мы их вдвоем с Валерианом встретим.

Надежда Петровна.Ну, храни вас бог, Олимп Валерианович, если что, вы меня позовите. Даст бог, и Павлушенька скоро придет.