Александр Островский. - Красавец мужчина

Лупачев.Да как же он смеет так говорить про тебя? Чем твоя репутация не хороша?

Окоемов.Идиот; что с него взять-то!

Лупачев.Умному человеку пользоваться своим умом позволяется, а красивому человеку пользоваться своей красотой предосудительно. Вот какие у них понятия. Оболдуева, кажется, на днях сюда приедет; сестра что-то говорила.

Окоемов.Сюда? (Несколько времени находится в задумчивости.) Э, да что тут думать! Она приедет с отцом, он ни на шаг ее от себя не отпускает, значит мне туда ходу нет. Это мечты, будем говорить о деле.

Лупачев.Ты, разумеется, наводил справки?

Окоемов.Самые подробные, и документы видел. В моем положении рисковать нельзя: ведь такой шаг только раз в жизни можно сделать.

Лупачев.И что же?

Окоемов.Более полутораста тысяч доходу.

Лупачев.Брависсимо! Ты меня извини, что я вмешиваюсь в твои дела и вызываю тебя на откровенность! Ты знаешь, что и я тут заинтересован немножко.

Окоемов.Еще бы!

Лупачев.Значит, ее судьба решена. (Кивает по направлению к гостиной.)

Окоемов.Что ж делать-то! Нужда.

Лупачев.Да уломаешь ли?

Окоемов.Никакого нет сомнения. Они обе с теткой такой инструмент, на котором я разыграю какую хочешь мелодию. А жаль бедную.

Лупачев.Погоди жалеть-то! Коли она умна, так будет не бедней тебя.

Окоемов.Что толковать-то! Ты богат как черт.

Лупачев.Допустим и это. Ты меня не попрекай, что я богат; я не виноват, родители виноваты. Как они наживали, это не мне судить: я сын почтительный, мне только остается грешить на их деньги.

Входят Зоя и Олешунин.

Окоемов, Лупачев, Зоя и Олешунин.

Зоя.До свидания, Федор Петрович, не забывайте! Мы всегда рады вашему посещению.

Олешунин раскланивается и уходит.

Лупачев (Зое) . Сияете!

Зоя.Сияю, Никандр Семеныч.

Окоемов.Ну, вы побеседуйте, а я пойду приведу в порядок кой-какие счеты.

Лупачев.Прощай! Я уеду сейчас домой, вечером увидимся.

Окоемов уходит.

Зоя.Ах, Никандр Семеныч, как он меня любит! Ведь уж мы не первый год муж и жена, а точно неделю тому назад обвенчаны.

Лупачев.Да, он порядочный человек, он свои обязанности помнит.

Зоя.Какие обязанности? Любить жену разве обязанность? Я люблю его, потому что он мне нравится, я думаю, и он тоже.

Лупачев.Когда люди сходятся по любви, так они и живут в любви, пока не надоедят друг другу; а когда бедный человек берет за женой большое приданое, так он рад ли, не рад ли, а обязан любить.

Зоя.И вы можете так дурно думать о моем муже и вашем друге.

Лупачев.Я ничего о нем не думаю; я говорю только, как это обыкновенно бывает у людей.

Зоя.Но разве не могут быть исключения?

Лупачев.Конечно, могут; и желаю, чтобы любовь вашего мужа была исключением.

Зоя.Какие у вас мрачные взгляды на жизнь!

Лупачев.Зато я никогда и не разочаровываюсь, я этого горя не знаю; а вам, с вашими розовыми взглядами, придется разочаровываться постоянно и много страдать.

Зоя.Не пугайте, пожалуйста!

Лупачев.Предостерегать не значит пугать. Пора вам, Зоя Васильевна, приходить в совершеннолетие. Браки между людьми неравного состояния по большей части торговые сделки. Богатый мужчина если женится на бедной, то говорят, что он берет ее за красоту; то есть, проще сказать, платит деньги за ее красоту.

Зоя.Как это нехорошо покупать женщин за деньги!

Лупачев.Точно так же нехорошо и женщинам покупать красивых мужей.

Зоя.Да этого никогда не бывает, вы клевещете на женщин.

Лупачев.Нет, бывает, и очень часто.

3оя.И что же это за женщины, которые без любви выходят замуж за богатых людей? Это значит продавать себя. Это разврат. Я презираю таких женщин.

Лупачев.Погодите презирать, погодите! Во-первых, ни одна женщина не скажет вам, что она выходит замуж по расчету, а будет уверять, что любит своего жениха. И не верить ей не имеете никакого права, потому что в ее душе не были. Во-вторых, девушки часто жертвуют собой, чтоб спасти от нищенства свою семью, чтоб поддержать бедных престарелых родителей.

Зоя.Ах, да, конечно. Я поторопилась. Извините!