Владимир Набоков - Трагедия господина Морна

Кто виноват? Зачем ушел? Зачем
бороться было — против счастья, против
огня и правды, против короля?..

Ха-ха… Король!.. О, Господи… Король!..
Безумие… Безумие!..

Мне страшно, —
ты так не смейся…

Ничего… Прошло…
Три ночи я не спал… устал немного.
Всю осень я скитался. Понимаешь,
Мидия, я бежал: не вынес кары…
Я знал бессонный шум ночной погони.
Я голодал. Я тоже не могу
сказать тебе…

…И это для того,
чтоб выкрасить лицо себе, а после…

Но я хотел обрадовать тебя!

…а после быть избитым и валяться,
как пьяный шут, в углу, и все простить
обидчику, и, в шутку обратив
обиду, унижаться предо мною…
Ужасно! На, бери подушку эту,
души меня! Ведь я люблю другого!..
Души меня!.. Нет, только может плакать…
Довольно… Я устала… уходи…

Прости меня, Мидия… Я не знал…
Так вышло, будто я четыре года
подслушивал у двери — и вошел,
и — никого. Уйду. Позволь мне только
видать тебя. В неделю раз — не боле.
Я буду жить у Тременса. Ты только
не уезжай…

Оставь мои колени!
Уйди… не мучь меня… Довольно… Я
с ума сойду!..

Прощай… Ты не сердись…
прости меня — ведь я не знал. Дай руку, —
нет, только так — пожать. Я, вероятно,
смешной — размазал грим… Ну вот…
Я ухожу… Ты ляг… Светает…

Шут!..

Блаженство пустоты… Небытие…
Так буду повторять тебе, покамест
дрожащими руками не сожмешь
взрывающейся головы; покамест
твоей души не оглушу громами
моей опустошительной мечты!..
Терзаюсь я бездействием; но знаю:
моя глухая воля — как вода,
что, каплею за каплею спадая
на темя осужденного, рождает
безумие, протачивая череп
и проедая разум; как вода,
что, каплею за каплею сквозь камень
просачиваясь в огненные недра
земные, вызывает изверженье
вулкана — сумасшествие земли…
Небытие… Я, сумрак возлюбивший,
сам должен жить и жизнью быть язвимым,
чтоб людям дать усладу вечной смерти —
но стойкая душа моя не стонет,
распятая на костяном кресте
скелета человечьего, — на черной,
на громовой Голгофе бытия…
Ты бледен, Ганус… Перестань же карты
раскладывать, ерошить волос буйный,
в лицо часам заглядывать… Чего же
бояться?

Замолчи, прошу тебя!
Без четверти… Невыносимо! Стрелки,
как сгорбленные, идут; как вдовица
и сирота за катафалком…

Элла!
Лекарство!..

Тременс… нет… пускай не входит!..
О, Господи…

Тут холодно… Не знаю,
верны ли…

А тебе-то что?

Так. Странно:
камин горит, а холодно…

Мой холод,
мой холод, Элла! Зябну я от жизни,
но подожди — я скоро распущу
такой огонь…

Невыносимо!.. Элла,
вы склянками звените… ради Бога,
не надо… Что хотел сказать я? Да:
вы мне намедни обещали дать {12} 12 …вы мне намедни обещали дать… — Эти слова есть в беловике, однако в машинописном тексте «Трагедии» они пропущены («Да: / конверт и марку»).
конверт и марку…

…С человеком в маске…

Я принесу… Тут холодно… Быть может,
мне кажется… Сегодня все зеваю…

Ты что сказал?

Я говорю: на марке
изображен наш добрый…

Тременс, Тременс,
о, если бы ты знал!.. Не то. Послушай,
нарочно Эллу я просил… Ты должен
услать ее, куда-нибудь, на час…
Они сейчас придут: решили в десять,
ведь сам ты проверял картель {13} 13 Картель (фр. cartel) — письменный вызов. … Прошу,
дай порученье ей…