Владимир Набоков - Изобретение Вальса

Вальс, не отвлекайтесь. Все сидят абсолютно смирно, игрушки никакой нет. Мы слушаем вас {41} 41 Мы слушаем вас. — В английском переводе следует: « ВАЛЬС: Но эта музыка наверху! Она сводит с ума. (Транс выходит.) ПОЛКОВНИК: Она доносится из солярия на крыше. Немного музыки: ничего вредного. МИНИСТР: Верно, верно. Продолжайте, Президент ждет. ТРАНС: (возвращаясь; музыка прекратилась). Это дочка генерала Гампа предлагала себя солнцу. Теперь всё в порядке. ВАЛЬС: (продолжает речь, читая ее теперь по записной книжке). Но у меня хранится ключ от сада. (Аплодисменты.)» (Ibid.) . Кстати: как прикажете вас именовать?

Я не решил. Быть может, я останусь правителем без имени. Посмотрим. Я не решил и общего вопроса: какую дать хребту и ребрам мира гражданскую гармонию, как лучше распределить способности, богатства и силы государства моего. Посмотрим… Но одно я знаю твердо: приняв мою ограду и о ней — не позабыв, — но память передав в распоряженье тайное привычки, — внутри пределов, незаметных детям, мир будет счастлив. {42} 42 …приняв мою ограду <���…> внутри пределов <���…> мир будет счастлив. — Ср. в финале «Трех сестер» Чехова: «Счастье и мир настанут на земле» (А. П. Чехов. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Сочинения. Т. 13. С. 188). Во время встречи с советским писателем Тарасовым-Родионовым в 1931 г. Набоков на его предложение вернуться в Россию сказал, что вернется с радостью, при условии, что «он будет пользоваться такой же неограниченной свободой творчества, как и за границей». Тарасов-Родионов на это ответил: «Разумеется, мы можем гарантировать вам лучшую из всех возможных свобод — свободу в границах, установленных коммунистической партией» (Б01. С. 438). Розовое небо распустится в улыбку. Все народы навек сольются в дружную семью. Заботливо я буду надзирать, сверять мечту с действительностью плавкой, и расцветет добро, и зло растает в лучах законов, выбранных из лучших, когда-либо предложенных… Поверьте, — мне благо человечества дороже всего на свете! {43} 43 …и зло растает в лучах законов <���…> мне благо человечества дороже всего на свете! — В английском переводе речь разбита на части, между которыми помещена сцена с Анабеллой, добавлены реплики: «(Осторожно входит Анабелла.) ВАЛЬС. Вот, господин Президент, возьмите эти заметки и читайте дальше мою речь. (Все сгрудились вокруг и вскоре выбирают Хампа чтецом.) АНАБЕЛЛА. Эй! Да эй же! ТРАНС. Барышня, мы заняты, ступай себе. ВАЛЬС. О, нет, пусть останется. «Барышня» — какое неожиданное слово, какой рык восторга. Утром она говорила про волшебника и газель — о, я хочу послушать еще… АНАБЕЛЛА. Вы остановили мою музыку. ТРАНС. Она хочет сказать, что ей нравятся вспыльчивые, неврастеничные, небритые мужчины. ВАЛЬС. Нас прервали, помнишь? Внезапный занавес или еще что-то. Думаю, я потерял сознание. АНАБЕЛЛА. Вы не должны уничтожать природные заповедники, вам надо отдохнуть. Вот хорошенький журнал. Если вы посмотрите симпатичные картинки, у вас не будет дурных снов. ТРАНС. Бестактная дева. ВАЛЬС. Что ты можешь знать о мужских сновидениях, сомнениях, демонах? АНАБЕЛЛА. Я могу подойти к закрытой книге с открытой душой. ТРАНС. Это обещание поцелуя: открой рот и закрой глаза. Дерзкая девчонка! ВАЛЬС. Шш! Моя речь. ХАМП (совершенно новым мегафонным голосом)…» (69–70). Если б было верно, что ради блага этого мне нужно вам уступить открытие мое, или разбить машину, или город родной взорвать, — я б это совершил. Но так пылать такой любовью к людям и не спасти слепого мира, — нет, как можно мне от власти отказаться? Я начал с вас, а завтра я пошлю всем прочим странам тоже приказанье, — и станет тихо на земле. Поймите, не выношу я шума, — у меня вот тут в виске, как черный треугольник, боль прыгает от шума… не могу… Когда ребенок в комнате соседней терзает нас игрою на трубе, как надо поступить? Отнять игрушку. Я отниму. Приказ мой для начала: весь порох, все оружье на земле навеки уничтожить, — до последней пылинки, до последней гайки, — все! Чтоб память о войне преданьем стала, пустою басней деревенских баб, опровергаемой наукой {44} 44 Чтоб память о войне <���…> опровергаемой наукой. — В английском переводе: «Так, чтобы старые фильмы о войне, дожде, траншеях, / Казались причудливыми наскальными рисунками, / Искусством человекообразных обезьян, служащим лишь поводом для перебранки знатоков» (Ibid.). . Шума не будет впредь, а кто горяч не в меру и без суда желает проучить обидчика, пускай берет дубинку. Таким образом — вот декрет, которым я начинаю свое правление. Он послужит естественным основанием для всеобщего благоденствия, о формах коего я сообщу вам своевременно. Мне не хотелось бы снова упоминать о способностях телемора, а потому, почтенный Президент, было бы желательно, чтобы вы мне без лишних слов теперь же ответили, согласны ли вы немедленно приступить к исполнению моей воли?