Дмитрий Мережковский - Будет радость (пьеса в 4-х действиях)

Гриша. Решил, но вот не знаю, как отцу сказать.

Катя.Жалко, что ли? Полно, Гриша, что за жалость! Снявши голову, по волосам не плачут. Кончайте, что начали. И чем скорее, тем лучше.

Гриша.«Что делаешь, делай скорее»? [30] (Катя молчит). Вам тяжело со мною, Катя?

Катя.Тяжело. Да… и ненужно. Мы все равно не поймем друг друга… Ваша беда, Гриша, что вы кое-что имеете, но больше берете на себя, чем имеете.

Гриша.Беру чтό дают.

Катя. Кто дает? Старец, бабушка?

Гриша.Да, они, а через них – миллионы, века и народы.

Катя.Ну, века и народы уже не с вами.

Гриша.Были и будут с нами.

Катя.А если не будут. – огнем истребятся?

Гриша.Это не я сказал.

Катя.Но вы не пожалеете, как брата не пожалели?

Гриша.Не говорите о брате. Вы не знаете…

Катя.А вы знаете – и успокоились, умыли руки? Не ваша воля? Опять старец да бабушка? И совесть не ваша? Святое послушание, смирение, венец христианской добродетели?

Гриша.Ничего, ничего вы не знаете, Катя, – муки моей не знаете…

Катя.От кого мука? Уж не от Того ли, чье имя вы так легко называете?

Гриша.А вы и назвать не хотите?

Катя.Не хочу при вас. Для Него вы и брата убили?

Гриша.Что вы говорите, что вы говорите, Катя?

Катя.Говорить нельзя, а делать можно? Говорить: Господи! Господи! – и делать то, что вы с братом сделали…

Гриша.Бог с вами, Катя! Может быть, когда-нибудь…

Катя.Нет, никогда… А вам казалось, Гриша, что вы меня любите?

Гриша.Я вас любил и теперь люблю.

Катя.Ну, так помните: никогда, никогда не прощу! Ступайте. Вот Иван Сергеевич. Ступайте же!

Иван Сергеевич выходит из дома на террасу.

Гриша, Катя и Иван Сергеевич.

Катя.Иван Сергеевич, постойте! (Взбегает на террасу и хочет взять его под руку).

Иван Сергеевич. Полно, Катя: ноги еще носят, слава Богу! Я сегодня молодцом – видишь, погулять захотелось.

Иван Сергеевич идет в сад. Катя усаживает его на скамейку.

Катя.Не сыро ли? Хотите что-нибудь на ноги? Я сбегаю.

Иван Сергеевич.Нет, тепло, хорошо. Не суетись… И что ты со мною все, как с маленьким, нянчишься?

Катя.А вы не капризничайте. Лекарство приняли?

Иван Сергеевич.Ну их! Этакий вечер да воздух лучше всех лекарств.

Гриша (встает и целует отца). Доброй ночи, папа.

Иван Сергеевич.Опять к старцу, Гриша?

Гриша.Да. Может быть, поздно вернусь или переночую в обители… (После молчания, с усилием, тяжело и прерывисто). Папа, а что же мне старцу сказать?

Иван Сергеевич.О чем?

Гриша.Да вот, что к бабушке еду, может быть, университет брошу, а там в монахи или в священники…

Иван Сергеевич.Ну, так что же, Гриша? В чем дело?

Гриша.Я уже вам говорил: без вашего согласия старец не благословит… не отпустит меня.

Иван Сергеевич.Что ты, Гриша, Бог с тобой! Да разве я когда-нибудь мешал тебе жить по-своему?.. И неужели твой старец не понимает? Ну, если не понимает, так скажи ему: согласен, согласен на все.

Гриша.Папа, я бы и сам не хотел против вашей воли…

Иван Сергеевич.Нет, Гриша, должно быть, и мы друг друга не понимаем, или я не умею сказать.

Катя.Полно, Гриша! Ну, зачем вы опять?.. Ступайте…

Иван Сергеевич. Постой, Катя… Гриша, я не могу, не умею, вот как он, твой старец, – слов у меня таких нет… но я тебя и без слов… мальчик мой милый, родной мой, единственный… я же люблю тебя, верю в тебя, знаю, что хочешь доброго. Ну, живи по-своему, по душе, по совести… Ну, Господь с тобой! Господь с тобой!

Иван Сергеевич обнимает Гришу. Тот целует его и быстро уходит, как будто убегает.

Иван Сергеевич я Катя. Катя садится рядом с Иваном Сергеевичем, берет голову его, кладет себе на плечо и ласкает, гладит волосы.

Иван Сергеевич.Ну, вот и он ушел. Одни мы с тобою остались, Катя. А потом и ты… Ведь и тебе пора…

Катя.Не надо, милый… Зачем? Вы знаете, что я от вас не уйду.

Иван Сергеевич.Что ты, Катя! Не век же тебе со мной, стариком, вековать. У тебя своя жизнь – вся жизнь впереди, а я… Ну, да и я здесь не останусь. Пусто, холодно – весь дом точно вымер. Бабушка-то, помнишь, все каркала: «быть худу! быть худу!» – вот и накаркала… пусто, – только могила бескрестная… Да хоть бы и не пусто… Нельзя мне здесь оставаться. Вот подлечусь немножко и опять на работу. Опять к ним, к верным друзьям, на верное дело. С ними начал жизнь, с ними и кончу. Уж теперь никуда не уйду…