Генрих Клейст: Разбитый кувшин

Вы мне внушаете дурное мненье,
Да что уж там, сначала все начнем.

Спасибо сами скажете, ей-богу.
Истица Марта Рулль, за вами слово.

Известно, на разбившего кувшин
Прошу суда.

За вами слово, Марта.

Вот, судьи досточтимые, кувшин.
Вы видите?

Мы видим.

Ничего.
Не видите. А видите осколки!
Кувшин, кувшинам всем кувшин, — расколот. [12] Кувшин, кувшинам всем кувши н , — расколот . — Дальше идет любопытный « некролог » разбитому кувшину , пародийная речь над прахом героя. Марта не может восполнить свою потерю, купив на рынке другой кувшин . Для нее погибшая вещь обладает неповторимой индивидуальностью, внешность кувшина запомнилась ей до мелочей, так же как и его «биография » . После ее рассказа становится понятным, что кувшин является как бы одним из героев комедии. И действительно, он составляет сюжетный центр пьесы, главную тему судебного следствия. Он дает название комедии. В самом конце, когда все узлы как б удто развязаны, Марта снова возвращает к нему внимание зрителя.
Здесь вот дыра, а ведь на этом месте
Сданы были испанскому Филиппу
Все, полностью, уделы Нидерландов. [13] .. . сданы были испанскому Филиппу вс е , полност ью , уделы Нидер ландов . — На кувшине была изображена сцена из истории Нидерландов — так называемый Брюссельский договор 1555 года, согласно которому император Карл V, еще при жизни отошедший от власти, передавал владение всеми провинциями Нидерландов своему сыну Филиппу II ( 1 52 7–1 598). Это было, в сущности, началом событий, которые привел и к победоносной буржуазной революции в Нидерландах и отпаден и ю северных провинций от Испании. На кувшине изображен момент коронац и и Филиппа на рыночной площади Брюсселя в присутствии высшей знати, светской и духовной, царственных родственников будущего испанского короля, военной стражи (драбантов) и любопытствующего народа.
Здесь, в облачении, стоял Карл Пятый,
Вот тут стопы его еще стоят.
Здесь, преклонясь, помазан был Филипп.
Остался он всего по поясницу,
Да и ее пинком не обошли.
А здесь его растроганные тетки,
Венгерская с французской королевой,
Слезинки утирали. У одной
Платок в руке висеть так и остался,
Оплакивает, знать, сама себя.
Здесь, опершись на шпагу, Филиберт,
Кого сам император спас от шпаги,
Стоял средь свиты. Но пришлось упасть
С Максимильяном и ему, пострелу.
Вот тут внизу мечи совсем отбиты.
А здесь, посереди, в священной митре
Архиепископ аррасский стоял,
Да в преисподнюю и провалился,
Но тень его еще лежит на плитах.
А здесь, кругом, стояли в глубине
При алебардах с копьями драбанты.
А вот дома вкруг брюссельского рынка;
Еще глядит в оконце любопытный,
Да что сейчас он видит, не пойму.

Увольте. Ваш распавшийся союз
До дела не касается нисколько.
Дыра — вот в ней и суть. А не в уделах,
Которые сданы были на ней.

А сколь красив кувшин, — ужель не к делу?
Сперва он стал добычей Хильдерика,
Котельника, когда с отрядом гезов
Орания на Бриль обрушилась врасплох. [14] . . .когда с отрядом гезов Орания на Бриль обрушилась врасплох . — В 156 6 году, когда по поручению Филиппа II Нидерландами п равила Маргарита Пармская (1522 —1 586), триста нидерландских дворян во главе с Вильгельмом Оранским обратились к ней с петиц и ей об уничтожении инквизиции. Один из советников Маргариты высокомерно заявил, что нечего бояться этих нищих ( « гезов») . Это название — «гезы» — было принято борцами против испанского гнета. В дальнейшем, в 1572 году, Вильгельм Оранский с отрядом гезов захватил крепость Бриль в устье реки Маас. Это положило начало освобождению северных провинций от испанского ига.
Края вином сровняв, хотел испанец
Ко рту поднесть кувшин, да Хильдерик
Шел мимо, сзади повалил испанца,
Взял, осушил кувшин и дале шел.

Достойный гез.

Потом за милу душу
Достался он могильщику в наследье.
Он трезвенник; пил только три разá,
И то водой разбавив, из кувшина.
Впервые — лет под шестьдесят, молодку
В свой дом приведши. Года три спустя, —
Отцом счастливым став через нее.
Когда ж еще пятнадцать народилось,
Он в третий выпил, на ее поминках.