Лопе де Вега - Том 2

Вашим гневом до того
Бедный человек запуган,
Что язык прильпе к гортани.

Разве я звалась рабыней?
Доньей я звалась Эленой.
Как троянская Елена,
Разожгла пожар я грозный
И сама в огне погибну.
И севильского Париса
Я нашла в тебе, изменник,
Честь укравший у меня.
Я, трианская Элена,
Продала себя в неволю,
Чтоб купить за это счастье
Некоему дон Хуану.
Если господин жесток,
Должен раб спасаться бегством.
Не посетуй, дон Фернандо,
Я в Триану возвращусь,
А оттуда — к дяде, в Херес:
Лучше уж рабой быть там.

Ну?

М-да!

Боже!

Обойдется!

Догони ее!

И то!

Рухнули мои надежды.

Так в отчий дом он снова принят?
Размолвке, стало быть, конец?

Не мудрено понять: отец
Родного сына не отринет.
Старик о сыне так вздыхал,
Что этих вздохов дуновенье
Задуло пламень озлобленья,
И в доме снова мир настал.
Везет, однако, дон Хуану:
Опять, обласканный отцом,
В родительский вступил он дом,
Хотя и скинул с плеч сутану.
Но что ж его нигде не видно?
Здесь тайна.

Думаете, он
В рабыню, как и вы, влюблен?
Нет, просто дон Хуану стыдно,
Что слишком он теперь заметен.
Он не в восторге от того,
Что злоключения его
Являются предметом сплетен.

Когда бы он любил, как я,—
Он относился бы с презреньем
К людским догадкам и сужденьям.

Я вам, конечно, не судья,
Но не могу не изумляться:
К невольнице — такая страсть!
Как вы могли столь низко пасть?

Никто не может с ней равняться!
Принцесса с головы до пят.

Но вызов своему сословью
Вы бросили такой любовью.

Любовь не ведает преград!

Что сталось с Барбарой? Она
Была веселой, словно пташка,
И вот теперь вздыхает тяжко,
Бледна, безмолвна и грустна.

Видать, ревнует. В самом деле,
Чуть дон Хуан вернулся в дом,
Заботитесь вы лишь о нем,
А к ней порядком охладели.

Она ревнует? Экий вздор!
Да разве можно ставить рядом
Рабу с родным, любимым чадом?

А кто же виноват, сеньор?
Рабыню вы ввели сначала
Как дочь свою родную в дом,
Но поостыли к ней потом,
И это ей обидно стало.
А может быть, для перемены
Еще причина есть: один
Щеголеватый дворянин
Тут вечно подпирает стены…

А я поверил капитану,
Который продал мне ее,—
Мол, недотрога… Ох, бабье!

Скорее, правда, к дон Хуану
Она приревновала вас.

Постой, — не тот ли кавальеро?

Ну да, возьми его холера!

Закрыты предо мной сейчас
Пути прямые. Путь окольный
Один остался для меня.

К чему столь долгая возня
С красоткой этой подневольной?
Была бы ровня вам! А тут —
Давайте звонкую монету,
И вещь у вас.

Рабыню эту
За миллион не продадут.
Но почему так холодна
Она ко мне?

Пойдемте! Будет!

Что ж, если стыд совсем забудет
И вознамерится она
Интрижки грязные плести
С какой-то рожей богомерзкой,—
Я покажу рабыне дерзкой,
Как следует себя вести.

Порою, как мы с вами знаем,
У низких родом дух высок,
Хоть, может, это невдомек
Иным нахальным шалопаям.
Не опасайтесь же, сеньор,
За нравственность своей рабыни:
Неотразимому мужчине
И то сумеет дать отпор.