Анатолий Софронов - Карьера Бекетова

Юрий. И отъезд его в этот Железноводск?!

Таня. Юра!

Юрий. Разве можно было накануне такого ответственного задания выезжать? Ведь и дома (с ударением) диета была. Мама — врач, она говорила, что можно было осенью поехать...

Таня. Разве бы Илларион Николаевич уехал, если б знал, что так все обернется?!

Юрий. Я не знаю, как я Сергею Ивановичу в глаза смотреть буду? В каком он состоянии сейчас?

Таня. Одна вещь его расстроила. Письма какие-то анонимные... А ты знаешь, как к ним относятся. Вроде и нет ничего, а грязь остается.

Юрий. При чем здесь письма? Отец в любом случае не имел права становиться директором завода!

Таня. Юра, а может, он и не будет...

Юрий. Нет, Таня, я слышал, он говорил маме... Его утвердят... там, наверху... Он абсолютно уверен.

Таня. Утвердят — значит, так надо будет. Не переживай, Юра.

Входит Степанида.

Степанида. Еще не кончили прорабатывать?

Юрий. Уже, уже... А скажи, няня, ты не видела где в квартире вот такую книгу? (Показывает на тома энциклопедии.)

Степанида. Так они вот они.

Юрий. Не все, не хватает одного тома. Может, у отца в столе или еще где?

Степанида. Не прибирала. Вы вот что, погуляйте, в парк сходите... Насидитесь дома! Танюша, ты не давай ему над собой измываться. Им, мужикам, только волю дай, они твою волю разом зануздают.

Таня. Не зануздает, нянечка.

Степанида. Характер с ними надо проявлять. Он на тебя наступление ведет, а ты занимай эту самую, ну, как ее?

Юрий. Оборону?

Степанида. Ее самую... А потом сама бери и наступай. Одним словом, погуляйте, кабинет нужен.

Юрий. Кому?

Степанида. Комендант с телефонистом пришли — коммулятор дома будет. Пойду позову. (Уходит.)

Юрий. Пойдем, Таня.

Таня. Прошу тебя, к этому мы больше возвращаться не будем.

Юрий. Таня, ты понимаешь...

Таня. Юра, опять?

Оба уходят. Входит Степанида, за ней — Остроушко и монтер Яша с телефонным аппаратом.

Степанида. Ноги-то вытерли?

Яша. Вытерли, бабушка.

Степанида. Я твои пеленки не стирала, какая я тебе бабушка?

Остроушко. Ты, Яша, я считаю, вопросов не задавай, а лучше шуруй, бо Степанида Герасимовна человек сурьезный и, между прочим, вроде комендант этого дома.

Яша (начинает пристраивать телефонный аппарат) . Аппарат под какую руку ставить, под правую или под левую?

Остроушко. Я считаю, под правую...

Степанида. Ты считаешь... Он левша, знать надо!

Остроушко (беспрекословно подчиняясь) . Ставь под левую!

Яша. Поставим под левую, чтоб сподручней было.

Остроушко. Разрешите присесть, Степанида Герасимовна?

Степанида. Садись. (Сама присела.)

Остроушко. Так удобней тет-на-тет разговаривать.

Степанида. Что ж, поговорим.

Остроушко. Я считаю, Степанида Герасимовна, в вашей жизни перелом наметился.

Степанида (указывая на телефон) . Произошел. Ты вот что, скажи лучше, как народ Ларькино назначение обговаривает?

Остроушко. Народ? Что народ? Я считаю, ликует...

Степанида. Вот я и слышала...

Остроушко. Промеж кого вы это, Степанида Герасимовна, слышали?

Степанида. Промеж кого? Промеж себя. Дома слышала, здесь!

Остроушко. Н-да? Я считаю, точная информация... (Монтеру.) Скоро ты там?

Яша. Заканчиваю, Захар Ефимыч.

Степанида. А ты не торопи, не торопи... Пусть как следовает делает. Директору, чай...

Остроушко. Чай не водка — много не выпьешь. (Степаниде.) А вы что, извиняюсь, над нами сидите? Диван, что ли, боитесь, унесем?

Степанида. А ты не груби, не груби. (Усаживается плотнее.)

Остроушко. С вами, ясное дело, не унесем... Не осилим.

Степанида. Где уж тебе, косопузому...

Остроушко. Степанида Герасимовна, мы при исполнении, мы работаем не прикладая рук...

Степанида. Твоя работа известна — языком трепать.

Остроушко. Я считаю, Степанида Герасимовна, ваша старость останавливает меня отвечать вам на том вульгарном интеллекте, которым вы пользуетесь.

Степанида. Вот и помолчи... Уши отдохнут от твоего голоса противного.