Леонид Зорин: Варшавская мелодия

ГЕЛЯ. С Новым годом, Витек.

ВИКТОР. Который час?

ГЕЛЯ. Как всегда — в неподходящий момент, уже четверть второго.

ВИКТОР. Я заснул?

ГЕЛЯ. Как дитя. И спал, как ангел.

ВИКТОР. Прости меня. Я — бандит.

ГЕЛЯ. Слишком сильно.

ВИКТОР. Я поступил, как свинья.

ГЕЛЯ. Напротив — как патриот. Теперь королевой красоты будет Наташа.

ВИКТОР. Может быть, все-таки пойдем?

ГЕЛЯ. Уже не имеет никакого смысла. Мы только, вызовем улыбки и вопросы.

ВИКТОР. Какая глупость…

ГЕЛЯ. Витек, где ты был?

ВИКТОР. Разгружал вагоны.

ГЕЛЯ. Это ты там разбогател?

ВИКТОР. Всякий труд почетен.

ГЕЛЯ. Ничего, мы выпьем вино сами. Я очень хочу за тебя выпить.

ВИКТОР(открывая бутылку) . Где у тебя стаканы?

ГЕЛЯ. Вот стаканы. Это хорошее вино?

ВИКТОР. Обычное вино.

ГЕЛЯ. А ты можешь пить обычное вино? Или это… профанация?

ВИКТОР. Вшистко едно, панна.

ГЕЛЯ. Как удается настоящее вино, Витек?

ВИКТОР. Это долгий путь. От винограда до вина — долгий путь. Когда фильтропресс отделяет мезгу…

ГЕЛЯ. А что такое — мезга? Ты прости, я дикарь.

ВИКТОР. Ягода, мякоть, косточки… Я говорю, в этот час мы еще не знаем, какое нас ждет вино. Все выяснится позже. Как с ребенком.

ГЕЛЯ. И виноделы волнуются?

ВИКТОР. Виноделы ужасно волнуются.

ГЕЛЯ. Ты говоришь со мной снисходительно. Ты подчеркиваешь свое превосходство.

ВИКТОР. Я когда-нибудь возьму тебя с нами на практику. Ты посмотришь, как делают анализ на сахаристость, как бродит сусло и как выдерживают вино.

ГЕЛЯ. Букет создается выдержкой.

ВИКТОР. Я вижу, ты это крепко затвердила.

ГЕЛЯ. Мне это понравилось.

ВИКТОР. Марочное вино хранится много лет. Его выдерживают в дубовых бутах. Дубовый бут придает ему благородство.

ГЕЛЯ. А мы пьем марочное вино?

ВИКТОР. Ординарное, Гелинька.

ГЕЛЯ. Что это значит?

ВИКТОР. Его выдерживали меньше года.

ГЕЛЯ. Какой позор! И им не стыдно?

ВИКТОР. Здесь равенства нет.

ГЕЛЯ. Ну, пусть. Я пью за тебя, хотя это вино тебя недостойно.

ВИКТОР. А я за тебя.

ГЕЛЯ. Я пью, чтоб тебе было хорошо в сорок седьмом году.

ВИКТОР. И тебе.

ГЕЛЯ. Чтоб мне было хорошо с тобой в этом сорок седьмом году. Наверное, я ужасный… консерватор, но я не хочу раскрывать в тебе новые черты. Даже если это черты будущего.

ВИКТОР. Но я хочу расти над собой.

ГЕЛЯ. Не надо. Кто знает, куда ты вырастешь? Мне с тобой так спокойно сейчас, так ясно.

ВИКТОР. Не надо тебе пить. У нас нет закуски.

ГЕЛЯ. Ничего, у меня трезвая голова, я не сделаю глупостей. А закуски нет. Ты проспал закуску. И главное — удивительный торт. Наташина мама — великий маэстро. Я сегодня ночью видела во сне этот торт.

ВИКТОР. Лакомка.

ГЕЛЯ. Если б ты знал, какие частки на Новом Святе. Больше нигде не бывают такие частки. Я на них тратила последний злотый. Святая Мария, что мне делать, я так люблю сладкое. Певицы и без него становятся толстухами, а я к тому же его люблю.

ВИКТОР. Сладкие слова ты тоже любила?

ГЕЛЯ. Любила, любила. Зачем скрывать? Но теперь ты открыл мне глаза. Теперь каждому слову я буду делать анализ на сахаристость. Доволен?

ВИКТОР. Ты знаешь, что отличает настоящее вино? Послевкусие.

ГЕЛЯ. Дивное слово. Только ты мне его объясни.

ВИКТОР. Вкус, который остается после того, как ты выпил. Послевкусие. Есть такие круглые вина, они точно перекатываются во рту.

ГЕЛЯ(пьет) . Это не перекатывается.

ВИКТОР. Само собой. В нем недостаточно тела.

ГЕЛЯ. Какая бесстыдная наука — твое виноделие. Неужели к вам принимают девушек?

ВИКТОР. Паненка к паненке.

ГЕЛЯ. Но ведь я лучше. Ты должен честно признать — я лучше. Я родилась на географическом перекрестке. Во мне смешалось все, все, все. Римская католическая церковь и язычество древних славян. Где ты еще найдешь такую?

ВИКТОР. Такую трезвую?

ГЕЛЯ. Витек, я трезвей тебя, и ты в этом убедишься. А сейчас я хочу танцевать. В новых туфельках.