Анатолий Софронов - Наследство

Недосекин.

Недосекина.

Константин Шумов.

Варвара Шумова.

Саша Шумов.

Столетов.

Картузов.

Тереза.

Василий.

Эдуард.

Петя.

Слава.

Столовая в квартире Павла Николаевича Недосекина, генерал-майора в запасе. Стол, сервант, стулья, диван. Репродукции на стенах. Телефон. На сцене — Недосекин и Недосекина. Недосекина вытирает пыль.

Недосекин (отрываясь от газеты) . Не надоело тебе?

Недосекина. Что, Паша?

Недосекин. Что ты все трешь? Полировку испортишь.

Недосекина. Я легонько, Паша... Пылится все... И окна закрытые, а пыль откуда только берется. Ты чего-то не в духе?

Недосекин. А с чего мне быть в духе?

Недосекина. Пошел бы погулял.

Недосекин. Нагулялся... У других праздник как праздник, а у нас что?

Недосекина. И у нас праздник... Отдыхаем.

Недосекин. В прошлые времена люди собирались. Веселились, песни пели.

Недосекина. Но ты же сам не захотел.

Недосекин. А с чего веселиться?

Недосекина. Праздник же...

Недосекин. Какой уж тут праздник... Мы с тобой дома... Варя по знакомым носится... Зятюшка любезный в очередной командировке. Какой ловкий: как праздник — то командировка, то рыбалка.

Недосекина. Он, бывало, и с тобой на рыбалку ездил.

Недосекин. Бывало, да пропало.

Недосекина. А какой ему интерес с тобой ездить? Ему помоложе компания нужна. Мы с тобой устарели, Паша.

Недосекин. Это уж черта с два, устарели... Завихрился зятюшка. Ты, мать, хоть передо мной не притворяйся. Все видим, а сказать не можем. Удивляюсь я на Варвару. Гордая, видная из себя, а перед ним тушуется. Не думал я, что моя дочь будет такой бесхарактерной.

Недосекина. Не сердись, Паша. Я все молчала. Поздно ты стал в доме порядки наводить. А скажу тебе по совести, вина тут твоя тоже есть.

Недосекин. Какая еще вина?

Недосекина. Вот-вот. Тебе слово против не скажи. Сам только со своим зятьком и носился. Да все мы в доме в один голос псалмы ему распевали — самый умный, да самый лучший. А теперь зазнался зятек и слушать нас не желает. Нам в их жизнь поздно вмешиваться. А Варвара уже стерпелась, привыкла.

Недосекин. Как это привыкла? Как это не вмешиваться? Живем вместе, на глазах все происходит... От их разговорчиков меня в дрожь бросает... Все им не так...

Недосекина. А ты молчи... Не спорь с ними. Сейчас это модно... А мода, как известно, проходит.

Недосекин. Мода-то проходит. А дурные семена в мозгах у молодежи остаются... Ты к Саше прислушайся.

Недосекина. А что Саша?

Недосекин. Он со слов отца все повторяет. Шестнадцать лет... Самый возраст жизни радоваться, а он все отрицает. Ничего святого нет... А все зятек... Не думал я, что дома враждебное гнездо обрету.

Недосекина. Ну уж насчет гнезда ты хватил. Гнездо, да свое, не чужое.

Недосекин. Мать, ты своим примиренчеством все рекорды бьешь.

Недосекина. А ты своей вредностью всем жизнь портишь.

Недосекин. Мне за Варю обидно.

Недосекина. Они сами сочтутся.

Недосекин. Чужой он нам человек... Ладно уж, по женской части...

Недосекина. Это как же — ладно?

Недосекин. Ты ж говоришь — сами сочтутся... Чужой он нам по духу. Сына своего калечит, а Саша — родная кровь, внук единственный. Не могу допустить, чтобы разлагали парня.

Недосекина. На ваши генеральские приказы теперь внимания не обращают. Нужны были, когда война шла, а теперь вы на правах рядовых пенсионеров.

Недосекин. Ох и зловредная же ты.

Недосекина. Ты, Паша, не сердись. Помогаешь ты многим, спасибо люди говорят, а в их жизнь не надо вмешиваться. Да и здоровья нет, чтобы грубости сносить. Они молодые, а нам сколько осталось? (Подходит к Недосекину. Гладит голову, обнимает.) Не горюй. Образуется все.

Телефонный звонок.

Недосекин (снимает трубку) . Слушаю... А-а, Петр Петрович? С праздником... Да вот сидим с Любашей, всякие философии о жизни разводим... А что же? Будем рады. Одну минутку, Петя. (Недосекиной.) Петр Петрович с Картузовым зайдут, ты не против?