Феликс Лопе де Вега - Испанский театр

Его на пики примем!

Как бог свят,
Теперь не ускользнет он от расплаты!

Умри, злодей!

О!.. Смерть пришла моя…
Будь милосерд, всевышний судия!..

А, Флорес!.. Ты?..

Задай-ка негодяю!
Он всыпал мне две тысячи плетей.

Постой, и я за ним должок считаю.

Войдем!

Нет, постоим тут, у дверей.

Простить? Ну нет, таких я не прощаю.
Смотрите, — нюни распустил злодей!

Ужель последний будет уничтожен,
А я свой меч не вытащу из ножен?

Ага! Вот и Ортуньо, за дверьми!

Бей.

Заклинаю милостью господней!
Я ж не виновен…

Прах тебя возьми!
Не ты ли был для командора сводней?
Не ты ли потчевал меня плетьми?

Дай нам его! И путь до преисподней
Крут будет для него!

Он сто́ит, скот!

Он вспомнит, как тебя стегал.

Идет!

Смерть псу!

Как? Женщинам на растерзанье?

Честь это для тебя!

А! Слезы льешь?

Ну, пакостник, за все свои деянья
Ответишь ты…

Тварь! Ты сейчас умрешь!

Нет, нет!..

Лишь выполнял я приказанья!..

Послушать вас, — вы все святые, сплошь.

Сюда! Злодеям смерть!

Смерть псам поганым!

Фуэнте Овехуна! Смерть тиранам!

Расчет был верен. Подоспели
Как раз мы вовремя туда
И без особого труда
Поставленной достигли цели.
Противник уступал нам в силе
И тотчас же был нами смят;
Но будь упорней он стократ,
Мы все равно б его сломили.
Остался граф де Кабра там,
Накажет он врага сурово,
Коль, потеряв рассудок, снова
Тот угрожать посмеет нам.

Решенье мудрое. Я знал,
Кому солдат доверить можно.
Сплотивши войско, граф надежно
Закроет горный перевал,
И дон Альфонсо, на Кастилью
Давно замысливший поход,
Теперь, конечно, сам поймет,
Что сон его, не станет былью.
Предпринят вами важный шаг,
Де Кабра — мужественный воин,
И я теперь вполне спокоен:
Врасплох нас не застигнет враг.
Нам вражья злоба и коварство —
Ничто, пока такие львы,
Как граф де Кабра и как вы,
Блюдут границы государства.

Ты, кастильскую корону
Получивший в дар от неба,
Как славнейший из мужей!
Знай, — свершилось преступленье!
От краев, где всходит солнце,
И до тех, где солнце гаснет,
Злейших дел не видел мир.

Отдышись.

Нет, государь,
Раны мне не позволяют
Горестный рассказ отсрочить —
Сочтены мои часы.
Из Фуэнте Овехуны
Спасся я: там поселяне,
Взбунтовавшись, растерзали
Господина своего.
Командор Фернандо Гомес
Пал от рук своих вассалов;
Послужил ничтожный повод
К возмущенью злобной черни.
Объявив его тираном,
Поднялся народ мятежный
И, под яростные вопли,
Учинил над ним расправу.
В дом к нему толпа вломилась;
Тщетны были увещанья,
Тщетно рыцарским он словом
Заверял, что всех уважит,
Бунтари не стали слушать
И в неистовстве свирепом
Тысячью ударов грудь
Крестоносную пронзили.
А потом они его
Выбросили из окна
Вниз, и женщины внизу
Тело приняли на пики.
После труп поволокли
В дом — и ну над ним глумиться:
Кто кромсал лицо, кто рвал
Бороду и волоса!
И в своем остервененье
Тело истерзали в клочья,
Так что целыми остались
Лишь отрезанные уши.
Сбили герб его над входом:
Дескать, им он неугоден,
Дескать, жить они желают
Под твоим гербом, король.
Дом же весь опустошили,
Словно вражескую крепость,
Достоянье командора
Поделив между собой.
Собственными я глазами,
Спрятавшись, все это видел:
Знать, для этого от смерти
Спас меня жестокий рок.
Целый день я хоронился;
Лишь когда спустилась ночь,
Бросился к тебе, дабы
О свершившемся поведать.
Государь, ты справедлив!
Так воздай же справедливо,
Тяжко покарай виновных
В этом варварском злодействе!
Кровь погибшего взывает,
Ждет отмщенья от тебя.