Эдвард Дансейни - Пьесы о далеком и близком

Дьявол. Для меня возможно все. Кроме спасения.

Антонин. Как?

Дьявол. Отдай мне свою игрушку. Потом встреть меня в любой час между угасанием звезд и криком петуха под большим вишневым деревом, когда луна пойдет на убыль.

Антонин. Никогда.

Дьявол. Ах, весна, весна! Они танцуют. Какие тонкие лодыжки…

(Антонин вздымает свою плеть).

Дьявол (более серьезно). Подумай, Антонин, еще сорок или пятьдесят весен.

Антонин. Никогда, никогда, никогда.

Дьявол. И никаких испытаний в следующий раз. Взгляни, Антонин, взгляни как они танцуют, посмотри на дев, танцующих за холмом.

Антонин. Никогда! Я не стану смотреть!

Дьявол. Ах, взгляни на них, Антонин. Какие чудесные фигурки. И теплый весенний ветер…

Антонин. Никогда! Моя плеть для таких, как они.

(Дьвол вздыхает. Из–за холма доносится смех девушек. И Антонин слышит этот смех. На его лице выражается страх.)

Антонин. Какое… (Доносятся отзвуки девичьего смеха). О каком вишневом дереве ты говорил?

Дьявол. О том, что за окном.

Антонин (с усилием). Оно подлежит проклятию. Я предупрежу братию. Его следует срубить до основания, выкорчевать и сжечь до последней щепки.

Дьявол (скорее печально). Ах, Антонин!

Антонин. Тебе не следовало искушать монаха из нашего благословенного ордена.

Дьявол. Они идут сюда, Антонин!

Антонин. Что? Что?!

Дьявол. Приготовь свою плеть, Антонин.

Антонин. Возможно… возможно, они не заслуживают чрезмерно жестоких наказаний.

Дьявол. Они сплели гирлянды, длинные белые гирлянды ниспадают из их маленьких ручек.

Антонин. Не искушай меня, о сатана. Я сказал, не искушай меня!

(Девушки поют, Дьявол улыбается, девушки продолжают петь. Антонин на цыпочках идет от скамьи к окну, возвращается, садится и слушает. Девушки поют. Они проходят мимо окна и трясут ветви вишневого дерева. Лепестки устилают землю за окном. Девушки поют, Антонин слушает их).

Антонин (поднеся руки ко лбу). Моя голова раскалывается. Я думаю, все от той песни. А может… может, это из–за нимба. Слишком тяжелого, слишком тяжелого для нас.

(Дьявол осторожно подходит, снимает нимб и удаляется с золотым диском. Антонин сидит молча).

Дьявол. Когда луна пойдет на убыль.

(Уходит. За окном падают новые лепестки. Антонин по–прежнему сидит неподвижно, на лице его выражение иного экстаза).

Занавес

Сэр Уэбли Вутери–Джурнип \ Члены клуба

Мистер Никс / «Олимпус»

Джергинс, старый официант.

Мистер Трундлебен, секретарь клуба.

Мистер Глик, редактор «Образцовой Вечерней Газеты» и член «Олимпуса».

Место действия. Комната в клубе «Олимпус».

Время действия: после завтрака.

Сэр Уэбли Вутери–Джурнип и мистер Никс сидят за маленьким столиком. Неподалеку сидит мистер Глик, редактор «Образцовой Вечерней Газеты». Сэр Уэбли Джурнип встает и звонит в колокольчик на каминной доске. Потом возвращается на свое место.

Никс. Я вижу, что в клуб принимают человека по имени мистер Уильям Шекспир.

Сэр Уэбли. Шекспир? Шекспир? Шекспир? Я когда–то знал человека по фамилии Шексер.

Никс. Нет, это Шекспир — мистер Уильям Шекспир.

Сэр Уэбли. Шекспир? Шекспир? А вы что–то о нем знаете?

Никс. Ну, я точно не помню… Я уверен, что вы…

Сэр Уэбли. Секретарю следует быть более внимательным. Официант!

Джергинс (входит). Да, сэр Уэбли.

Сэр Уэбли. Кофе, Джергинс. Как обычно.

Джергинс. Да, сэр Уэбли.

Сэр Уэбли. И еще, Джергинс… В наш клуб приняли человека, которого зовут мистер Уильям Шекспир.

Джергинс. Печально это слышать, сэр Уэбли.

Сэр Уэбли. Да, Джергинс. Ну, так уж вышло, видишь ли; я хочу, чтобы ты поднялся наверх и пригласил сюда мистера Трундлебена.

Джергинс. Разумеется, сэр Уэбли.

Сэр Уэбли. И принеси мне кофе.

Джергинс. Да, сэр Уэбли.

(Медленно уходит).

Никс. Он мог бы нам все рассказать об этом человеке.

Сэр Уэбли. Но ему тоже следует быть более внимательным.