Алекс Тарн: HiM

Пауза

П о с т у м. Они сбежали из больницы неожиданно для всех. Поэтому диск с фотками остался у меня. Ну, остался и остался – часто клиенты не забирают фотографии сразу, обращаются через месяц-другой после похорон. Так что я храню диски в картотеке и жду, когда люди обратятся, чтобы все шло в их собственном темпе, чтоб не травмировать. Но они все не звонили, и мне пришлось наводить справки в больничном архиве. К тому времени прошло уже месяцев восемь. И мне рассказали, что ребенок прожил еще полтора месяца. От меня скрыли факт самоубийства матери; знаете, такие вещи предпочитают не афишировать. Семья переехала в неизвестном направлении, телефоны не отвечали, передать диск было просто некому. Адрес электронной почты всплыл значительно позже.

Ж е н щ и н а. И тогда ты записал ее в Хайм под именем Трай и отправил ей приглашение.

П о с т у м. Да. Я и понятия не имел, что мать давно уже мертва. Узнал об этом позже, случайно. А тогда я хотел хотя бы немножко облегчить… я хотел заменить ей ушедшего мальчика. Или хотя бы попытаться.

П р о г р а м м е р. Попытка не пытка.

П о с т у м. Да. Она любит повторять эту поговорку.

Подходит к спящему Мужчине, ласково гладит его по голове.

Ж е н щ и н а. Ты спас ее, мальчик. Теперь она в Хайме. Теперь она в полной безопасности. Теперь ей ничто не угрожает. Ни болезнь, ни насилие, ни смерть. Она никогда уже не закричит от боли; ни друзья, ни враги никогда не предадут, не сотворят тех мелких, крупных, а то и непоправимых гадостей, которые они ежечасно творили ей там, снаружи. Здесь, в Хайме, никто не схватит ее за горло, никто не заставит быть тем, кем она не хочет. Она наконец-то обретет главную свободу – свободу быть собой.

Постум поднимает голову – по лицу его текут слезы.

П о с т у м. У нее такое спокойное лицо…

Ж е н щ и н а. Пусть поспит. А потом я сделаю ей последний укол. Программер закончил, а значит, нет необходимости заставлять ее страдать и дальше. Зачем? Эта оболочка не приносит ничего, кроме боли.

П о с т у м. Да-да, конечно…

П р о г р а м м е р. Ночью вынесем ее наружу. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов.

П о с т у м. Да-да, конечно…

Ж е н щ и н а. Ну вот и хорошо, мальчик. (обнимает Постума за плечи) А потом придет и наш черед. В принципе, можно было бы уйти и сейчас, вместе с Трай, но я предлагаю дождаться Программера. Не бросать же его одного в этой клоаке… Что скажешь, Программер?

П р о г р а м м е р. Спасибо, Найт.

Ж е н щ и н а. Ты ведь сможешь сделать клон самого себя, правда? Клон бога и царя? Понимаю, это сложнее, чем клоны клиентов…

П р о г р а м м е р (пожимает плечами) . Сложнее, но ненамного. Честно говоря, я начал работать над этим еще на прошлой неделе. Так что программа уже учится быть мной. Месяцок-другой, и дело в шляпе. Новая версия, Хайм три-ноль-ноль. (отходит к своему рабочему столу)

Ж е н щ и н а (Постуму) . Ну, вот видишь! Потерпим еще месяцок-другой? Конечно, потерпим. Зато потом… какая чудная, свободная, красивая жизнь начнется потом! С каким облегчением вдохнем мы чистый воздух спокойствия и радости! Какое изобилие счастья наполнит наши сердца! А еще - мы наконец-то сможем называть себя людьми. Ведь тот, кто согласен влачить недостойное человека существование, недостоин и называться человеком. Мы наконец-то будем жить, и мы будем жить вечно! Слышишь мальчик? Мы будем жить вечно!

П р о г р а м м е р (рассеянно, вглядываясь в экран с кодами) . Пока не отключат электричество.

Ж е н щ и н а. Да. Пока не отключат электричество.