Array Антология - Пролетарские поэты Серебряного века

Полночь безвольная,

Ненависть дикая,

Злоба жестокая душу гнетёт.

Встань ты, загадочный,

Вечно безрадостный,

Встань, распрямись, русской были герой.

Рабство унылое,

Бремя постылое.

Смело стряхни и по-новому спой!

Полдня без солнечных улыбок,

С настойчивостью крота,

Сжат, сдавлен чёрной лапой глыбы,

Дроблю крутую грудь пласта.

Лишь смятое воспоминанье

Ещё со мной, во тьме, во мне:

О русом солнце, о журчанье

Ручья с лучами, о весне.

Окончен день. Сигналы к смене.

Подъём недолог… Стоп. И вот —

Как добрый пёс, к больным коленям,

Ворча, вечерний ветер льнёт.

Усталостью туманны мысли.

Пред нами облачко-ладья

И на закатном коромысле

В огне повисшая бадья.

Идём дорогой потемнелой.

Степь широка. Речь коротка.

Над степью свет звезды несмелой

И чья-то песнь издалека.

Туман в лугах, у чёрных гор,

Овечьим стадом пал на пахоту,

Где вечер – сумрачный шахтёр —

Идёт в полуночную шахту.

Эй, вечер! Лунною киркой

Рой и дроби руду потёмок,

Чтоб, взорванный к утру зарёй,

Был полдень солнечен и ёмок…

Трудно нам, сынам подвала,

К свету вырваться из тьмы,

Крепко нас судьба сковала

Цепью проклятой нужды.

Словом, молотом и кровью

От колыбели до могил

Мы боролись с тьмой неволей.

Трудно, братья, нет уж сил!

Нет, смелей, настанет время,

Солнце светлое взойдёт,

Вековое сбросим бремя,

Сбросим давящий нас гнёт.

И, забыв страданья-муки,

Грудью полною вздохнём, —

В недоступный мир науки

Смелой поступью войдём.

«Я погибну, но вместе со мной не умрут…»

Пролетарские песни мои.

Знаю я, что к могиле моей не придут

Ни друзья, ни слепые враги.

Далеко за тюрьмой, где клубится туман.

Без обряда схоронят меня,

И покроет могилу колючий бурьян

С первым зноем горячего дня.

А зимой, когда вьюга заплачет над ней

И ковром снеговым опахнёт,

Зазвенят мои песни по шири степей,

И, быть может, хоть звук до любимых людей

Буйный ветер тогда донесёт.

Я умру, но со мною в тюрьме не умрёт

Муза-узница, крошка моя.

И в последний мой час лишь она обовьёт

Грустной песней и лаской меня.

В чёрном мраке душной ночи

Стонет злой набат;

Толпы грозные рабочих

В улицах кишат.

Из жилищ-гробов с проклятьем

Вековым цепям

Они встали дружной ратью —

На беду царям.

И на место жизни ада,

Где давил их мрак,

Вырастают баррикады,

Рвётся красный флаг.

И под знаменем восстанья,

Воли и борьбы

Бьются с тьмой, горя сознаньем,

Гордые рабы.

А набат мятежным словом

Бьёт их по сердцам:

Смерть врагам! Долой оковы!

Жизнь и честь борцам!

В чёрном мраке душной ночи,

В боевом дыму,

Рать свободная рабочих

Рушит жизнь-тюрьму.

Из окна моей темницы,

В блеске солнечного дня,

Мчатся странной вереницей

Грёзы, полные огня.

Мчатся, гордые, купаясь

В синем воздухе весны,

Беззаботно улыбаясь,

Напевают воли сны.

На душе светло, привольно.

Нет ни боли, ни тоски;

В сердце искрятся раздольно

Мощной силы огоньки.

Грудь вздымается волною,

Сердце страстное горит,

И мне кажется, мечтою

Всё вокруг меня блестит.

Прочь холодное сомненье,

Всё безрадостное прочь!

К солнцу гордое стремленье

Не скуют тюрьма и ночь!

И несутся из темницы

В блеске солнечного дня

Вольной, страстной вереницей

Грёзы, полные огня.

Ни свет зари, ни луч заката

В моём окне не заблестят;

Глухие стены каземата

Молчанье страшное хранят.

Лишь часового оклик чёткий

Приносит ночь издалека,

И кто-то прячет за решёткой

Шаги и тусклый блеск штыка.

Кругом тоска и сумрак серый,

Но доля злая не страшна:

Душа полна всё той же верой,

Всё тем же думам отдана…

И лишь над ложем сон склонится,

Неслышно сердцем овладев,

Мне снова сон недавний снится

И песен радостный напев.

Неволя мрачная легка мне,

Хоть сердце смолкнет, может быть,

Но все ж не вам, глухие камни,

Упорство гордое сломить!

Плиту асфальта пробивая,