Семен Кирсанов - Гражданская лирика и поэмы

Из глины
воронок,
сквозь след орудийных колес,
прозрачен
и тонок
младенческий стебель пророс.

Зерно его
было
просмотрено в микроскоп,
и в цвет
хлорофилла
оделись мильоны ростков.

Землею
нагретой,
азотом и майским ручьем
и химией
света
он в колос почти превращен.

На облик
растенья
с любовью глядит агроном.
Как много
терпенья
легло между ним и зерном!

От солнца
Кубани
расплавлена синька небес,
и парни
комбайны
обхаживают, как невест.

А девушкам
снится
такое, что не рассказать!
Как просит
пшеница
поднять ее вновь и связать!

Мечтаешь,
подруга,
чтоб около колкой тропы,
упершись
друг в друга,
схватились бороться снопы?

И мысль
бригадира —
о счастье труда на земле,
о колосе
мира,
о рукопожатье в Кремле.

О, первенец —
колос!
Крылатые мельницы ждут,
чтоб тонко
смололось
зерно, обретенное тут.

И дрожжи
стремятся
раздвинуть мучное тепло —
в буханку
с румянцем,
что солнце само навело.

Тот колос,
который
мы так кропотливо растим,
и в хлеб,
и в моторы,
и в здания мы превратим;

и в клумбы
живые,
в резные ограды садов,
в листы
броневые
для наших линейных судов;

в ракетную
скорость
двукрылых гонцов новизны,
и заново
в колос
на бороздах новой весны!

Пусть грозы
Кубани
салю́туют маю с высот,
пусть гром
в барабане
отборные зерна трясет!

И дождь
во всю скорость
пусть ринется в зелень полос!
Да здравствует
ко́лос —
усатый колхозный коло́сс!

Изжевав в слюну
слащавую резину,
злобного вранья
настукав целый лист,
очередь в Москве
за хлебом
к магазину
описал
заокеанский журналист.
Что скрывать?
О недостатках то́ргов
знает
каждый гражданин Москвы.
Эту тему,
задыхаясь от восторгов,
для своей статьи
избрали вы.
Вы не мастер,
мистер!
Время зря теряли.
Разве это очередь?
Вот я
поведу вас сам.
Посмотрим матерьялы.
Это будет
ваша лучшая статья.
Свой авто
затормозите поскорее.
Каменный
пешком пройдите
мост.
Вот он —
к Третьяковской галерее
вытянулся
по Лаврушинскому хвост!
Морщитесь?
Не то?
Смотрите!
У киоска
сотенная очередь
обогнула дом.
Спросим:
кто последний?
Ясно — Маяковского
продают
сегодня выпущенный том!
Тоже не годится?
Вам неловко
вспоминать,
как были дни заострены,
как вставали
в очередь
за боевой винтовкой
в грозный час
защитники страны!
Требуют от вас
тузы газет и радио
фактов,
что Страну Советов взлихорадило?
Этих фактов нет!
Шагаем твердым шагом.
Обернитесь,
поглядите:
вот —
вдоль по Красной площади
зигзагом,
осененная
багряным стягом,
череда людей
торжественно плывет.
Четверть века
в мраморные двери
входят люди
по ступенькам
вниз,
чтобы Ленину
поклясться в вере
в будущее наше,
в коммунизм!
Почему ж
на ваших щеках багровеют пятна?
Руки в злобе
сами сжались в бокс.
Тема не подходит вам?
Понятно!
Не похвалит Трумэн,
не заплатит босс.
Этого
(как говорят в Полтаве)
вам не треба?
Не сенсационный матерьял!
Вам хотелось бы,
чтоб не хватало хлеба
нашим детям,
нашим матерям?
Ну так вот,
смотрите,
рот разинув!
Жалок
ваш бессмысленный навет.
Мистер,
повернитесь к магазину:
хлеба вдоволь.
Очереди нет!

Когда за письменным столом
вы бережно
берете
его живой и вечный том
в багряном переплете —
и жизнь ясна,
и мысль чиста,
не тронутая тленьем,
с гравюры первого листа
вас будто видит Ленин.

И чудится:
он знает все,
что было в эти годы, —
и зарева горящих сел,
и взорванные своды,
и Севастополь,
и Донбасс,
и вьюгу в Сталинграде,
и кажется —
он видел вас
у Ковпака в отряде…

И хочется сказать ему
о времени суровом,
как побеждали
злую тьму
его могучим словом,
как освящало каждый штык
его родное имя,
как стало званье —
большевик —
еще непобедимей.

И хочется сказать о том,
как в битве и работе
нам помогал
великий том
в багряном переплете,
как Ленин
с нами шел вперед
к победе шаг за шагом,
как осенял себя народ
его бессмертным стягом!