Галактион Табидзе - Стихотворения

Цвело столетье в тех речах…
На брюхе крест иль на плечах
Тогда — и впрок — мы раскусили,
И разница осталась в силе.

Арагвы шум — как зов струны,
И лучшие на свете сны
Сквозь искушенья полувека
Проносит мученица вера.

Со мною мир добра и зла.
А тень торчит из-за угла —
Смелей!.. Со светом тьму смесили…
Вся разница осталась в силе!

Надежду с тобою делю,
О пальма, и призрачно-перист
Сухой твой железистый шелест.
О чем ты? О мире молю.

Неистовая синева —
Сквозь ветви — сухие ресницы.
Прозрачен и виден едва,
Полуденный город теснится.

Как пламя, колеблется порт.
За город — сквозь горы и горы —
Мой взгляд беспредельно простерт,
Лишенный последней опоры.

Ослеп? Поделом, поделом!
Роскошная меркнет Ривьера,
Вдаль хлынула — вширь — напролом —
Пространства свободная сфера!

Что — горы, когда не крепки
И холмики те, и могилы?
Прозревшие старики,
На что вам — подобные силы?

Но через полдневную ярь —
Волос твоих черный янтарь,
Молящие бледные руки —
Ко мне — через годы и муки…

И гасит небесный огонь
Моя ледяная ладонь.
Исчезла — манила рукою…
О пальма, о древо покоя!

Ты — соколом — стремглав… Но в стих
Ко мне — тоской вплелась.
И не забыть вовек твоих
Мне гениальных глаз.

Ночь за окном.
И в уголок забился
Чуть теплящийся свет
Одной свечи
С тех пор, как образ твой
Исчез в ночи —
Из дому вышел
И не возвратился.

Смех,
Взрывчатый и звонкий каждый раз,
И слезы,
И сиянье этих глаз,
И радостный
И нежный их рассказ —
Из дому вышли
И не возвратились.

И гениальных этих глаз
Тепло,
Что тьму любую жалило
И жгло,
Как пламя выстрела,—
Во тьму ушло,
Из дому вышло
И не возвратилось.

И кажется:
С ее глазами мгла
И песнь, и боль,
И месть мою взяла.
И вслед за ней
Вся жизнь моя ушла —
Из дому вышла
И не возвратилась.

Зима великая стояла
И море с берегом спаяла.
Шесть месяцев сожрал январь —
Такого не бывало встарь.

То оглушительно и пылко
Гремела, как камнедробилка,
То затихала сразу вся,
Сугробы синие кося.

Снегам я верил и не верил,
Но глубину прилежно мерил,
И не оказывала дна
Порою эта глубина.

Что там таилось и мерцало?
Я всё сказал. О, шен, мерцхало,
Судьбы огромной на краю
В ладонь замерзшую мою
Ты бездыханная упала.

Весна! Я жив — я слезы лью…
Весна, как грустно мне и чудно —
Как будто спал я непробудно:
Лег молодой, а встал старик,
И сон был грозен и велик.

Весна моя, подольше царствуй,
Храни меня и — благодарствуй.
И, где сойдутся две зари,
Мне двери тихо раствори.

Октябрь семнадцатого года.
Весна встревоженной земли.
Слова: «Вперед, вперед, свобода!» —
Тогда планету потрясли.
В понятье Октября навеки
И воплотилось, и вошло
Величье духа в человеке,
И вдохновенье, и тепло.
Сил созидающих начало
Вошло в движение: «Вперед!»
И слово в мире зазвучало
И стало знаменем: «Народ»…

Смотри на лес, луга, и нивы,
И горы в солнечном дыму…
Ты обладатель их счастливый,
Ты в мире как в своем дому.
Твои богатства в недрах горных,
И блеск в снегах твоих вершин,
И ширь небес — везде, бесспорно
Всему хозяин ты один…
С душой отзывчивой по-детски
Ты смело движешься вперед,
Сравнить тебя мне в мире не с кем,
Мой пробудившийся народ!

Ты тянешься к истоку знанья,
Неутолимого вовек,
В котором тайна мирозданья,
Зачатки трав, рожденье рек;
Ты сам всех родников начало
И сила каждого стебля;
Ты ценишь жизнь былинки малой,
Что в дар дает тебе земля.
Проникнувший в ее глубины,
Ты царь сверкающих высот,
Властитель мудрый и единый —
Народ, и только лишь народ.