Валерий Костюк: Этюды по памяти (СИ)

Пропитан воздух трав прохладой

И свежим бризом дальних гроз.

И кажется,.. что кто-то рядом

Пронёс букет пьянящих роз.

И сон не в сон, и словно в дрёме

Разгул полуночной зари..!

И ничего на свете,.. кроме

Рассветных сумерек Земли...

Здесь нОчи детское дыханье

Ещё ласкает нас теплом,

Но... предначертано заране –

Уже светлеет за стеклом.

Свет растворяет сны и тени.

В рассветах тонут вечера.

И не понять... – в начале день ли,..

Или кончается «вчера»?..

И, кажется,.. совсем иначе

Дневные звуки нам слышны

И осторожный лай собачий...

Звучит... припевом тишины.

ЛЕДИ БЕЛАЯ НОЧЬ

Вдали, в полутьме полусвета,

Где тени закатно-легки,

Тот голос мне чудился где-то

В затонах уснувшей реки.

Он таял и тонко, и чисто,

И мысли кружа в унисон,

Серебряным звоном монисто

Звучал и дурманил, как сон.

И лёгкое чьё-то дыханье

Коснулось размахом крыла

И светлая тень мирозданья

Меня поманив, повела.

Казалось, из плоти тумана,-

Прозрачна и так же бледна,

Она появилась незванна,

Как блёклым размывом луна.

Чаруя походкой и станом,

Легко перепрыгнув ручей,

Шла девушка в платье туманном

Из розовой мари лучей.

Дохнула и сонные травы

Её поднимали волной,

А росы в зелёных оправах

Блеснули, упав за спиной.

И тело прозрачно-нагое

Белело, лучась на просвет

И словно, звала за собою

В ту память непрожитых лет.

Но в шёпоте этом горячем

И в жестах пророческих рук

Читал я уже, не иначе,

Потери нескорых разлук.

Взглянула и тайные силы

Далёких и близких миров

Туман колыхнув, проносило,

Едва поднимая покров.

Прошла и пахнуло прохладой

И лёгким теплом забытья,

И утренним запахом сада,

И свежестью звона ручья.

Растаяла облаком белым

И дымкой на солнце струясь,

На небе румянцем несмелым

Раскинула тонкую вязь...

Но - вечна и вечно - в примете.

Её позабыть мне невмочь.

Нежнее всех женщин на свете

Она,... леди Белая Ночь.

ЗВЁЗДНЫЕ ЗОРИ

Порою закатные зори

Зияют, как прорези ран

И, душу терзая в раздоре,

Мы беды считаем, собрав.

Артерией сонной алея,

Зажатая в тучах заря

Пульсирует жилкой на шее

И бритвою бредишь не зря...

Иначе, - пожаром объяты,

Трескучим весельем костра,

Пылают другие закаты -

Их радость легка и остра.

Нахлынут волною небесной

И клонит, забывшись, уснуть,

Но, кажется, будто известно,

Что кем-то размерян наш путь.

Что всё - и любовь, и удача

Отыщут в положеный час

И, долго о том не судача,

Покоем баюкает нас...

Но есть и бескрайние зори -

Пугают они и манят,

И тянут в своё беспризорье,

Как дикий, запущеный сад.

В полнеба колышется светом

Прозрачно-багряная даль

И тайно вливается где-то

В холодную космоса сталь,

И как в объектив телескопа,

Ловя отраженья зеркал,

Ворвутся туманности скопом,

Прибоем, разбитым у скал.

Душой над собою взлетаешь,

Рождаясь негаданно вновь

И, кажется, всё забываешь -

И смерть,.. и тоску,.. и любовь...

ПОЛЯНА

Где-то там, за излучиной неба,

Где никто не бывал до сих пор,

Улеглись облака белым снегом

На вершинах невидимых гор.

Среди топей болот и туманов,

То ли снится, то ль чудится мне:

Вырастает, как остров, поляна

В предрассветной белеющей мгле.

Солнце тонет в цветах иван-чая,

Топчут клевер полудни шмели

И стрекозы прозрачные тают

Над водою, у кромки земли.

Всё обычно. Но только смеркает,

Нарушая теченье ночей,

Кружат лесом таинственно стаи

Голубого мерцанья свечей.

Всё яснее безликие звуки.

Узнаю голоса в тишине:

С кем, увы, навсегда я в разлуке

И совсем незнакомые мне.

И смеются, и плачут, вздыхая,

Сонным лесом, как совы кружа;

И кого-то за что-то прощая,

Обретает друг друга душа.

Постигают прощенья блаженство,

Что при жизни понять не дано:

Если нет на земле совершенства,

Может есть... после смерти оно?...

ЮНОСТЬ

— Ты ли?!

— Обликом похожа

на несбыточную бредь —

Цвета снега эта кожа,

волосы колышет медь!!!

— И не ты ли в час рассвета

Белых северных ночей

шла тропою неприметной

за водою на ручей?...

По низинам собирала цвет купальницы в венок.

Обронила росы в травы на распутье трёх дорог.

Собирала травы в зелье

до рассветного луча.

Приворотного веселья заварила полный чан.

Опоила лёгким взваром!

Чудилась мне жизнь иной, —