Анастасия Баталова - Девичье сердце [СИ]

Пол-лета Ромки не было на даче.
Зато приехал внук соседки Стас.
Он каждый день в саду решал задачи,
был деловит, начитан и очкаст.

Сначала я играла с ним от скуки,
но позже мне понравился весьма
соседский внук. Он обажал науки.
И стала я ходить к нему сама.

Стас рассказал мне про цветы и травы,
про то, как ловок уссурийский тигр.
Он каждый день придумывал забавы
и сочинил немало новых игр.

Вот, например, играть любил он в "крошку".
(Он часто обращался так ко мне.)
Стас был маньяк (конечно, понарошку,
в игре такая роль), а в стороне
от дома был лесок, довольно редкий.
И в "крошку" мы играли только там.
Я убегала, пряталась за ветки.
"Маньяк" бежал за мною по пятам,
а, настигая, с ног валил, запястья
сжимал до хруста и валился на
меня, предупреждая:
"Настя!
Ни слова взрослым…"

Я была сильна,
ловка, быстра, и удавалось Стасу,
меня, конечно, не всегда поймать…
А коль ловил, то я кричала сразу:

"Я расскажу! Тебя накажет мать!"

Мы так в лесу играли постоянно.
Потом в саду в беседке пили чай.
Его нам выносила тётя Яна.
Под вечер расставались.

"Не скучай! –
бросал мне Стас. — до завтра!"

Из окошка
(он провожал меня) махала я.
Хороший Стас… И если бы не "крошка",
то были б с ним мы лучшие друзья.

Потом, когда вернулся Ромка с моря,
он видел нас со Стасом пару раз.
Теперь, почти что в каждом разговоре
он клеил к "Стасу" слово "унитаз"…
Он сочинял про Стаса анекдоты,
истории забавные, хохмил…
Да так, что я смеялась до икоты.

И Стас мне перестал быть вовсе мил.
К тому же, вскоре он уехал с мамой.
На зависть мне куда-то далеко…
Поездки были мне заветной самой
мечтою…
В садоводство молоко
везли с совхоза. Целая цистерна
в неделю раз въезжала в воротА.
Приветливая тётка с кружкой мерной
(на ней, где литр, фломастером — черта)
вливала нам без устали в бутыли,
бидоны, банки белоснежный груз…

На молоке такие сливки были!
Я помню нежный сладковатый вкус…
Так в детстве, кажется, всё было лучше,
счастливей. Голубее небосвод… Мы
провожали всей ребячьей кучей
всегда бегом цистерну до ворот…

Однажды так случилось, что мальчишки
другие Ромку приняли в игру.
Их было семеро, а я казалась лишней.
Одна девчонка.
"Я её беру!"
Сказал им Ромка.
"Пусть играет с нами!"
"Девчонку? Мы намучаемся с ней:
она слаба тягаться с пацанами.
Мы ж в вело-прятки. Для крутых парней
игра. Она жестокая, а, значит,
для сильных. А девчонки — слабый пол.
Подумай сам, а вдруг она заплачет?"

Сказал серьёзно Ромке рыжий Фрол.
"Я не заплачу!"
Завопила звонко
в ответ ему я, выступив вперёд.

"Ты не смотри на то, что я девчонка,
я смелая!" За весь девчачий род
мне стало вдруг обидно. В самом деле:
ну чем девчонки хуже? Что за чушь?
Быстрее всех гоняю я на веле
и не боюсь зайти в лесную глушь…

"Ну, ладно, ладно… Мы тебя проверим!
Все новенькие водят в первый раз.
Такие правила. Ты стой у этой двери,
считай до ста, не открывая глаз."

Я отвернулась. Хохотали громко,
свистели, уносясь на велах вдаль,
мальчишки. С ними — лучший друг мой Ромка.
Нетерпеливо ставлю на педаль
уже я ногу:

"Девяносто девять!"

Ну, всё. Искать поехала ребят.
Они могли быть далеко. Что делать?
Такие правила. Вовсю горел закат
над лесом с ёлочной зубастой кромкой,
она казалась чёрной ввечеру.
Мне стало грустно: в нашей дружбе с Ромкой
не будет всё по-прежнему. Игру,
быть может, я и выиграю… Только…
(догадка вдруг хлестнула точно плеть)
…меня не примут как свою, поскольку…
девчонка… Так мы начали взрослеть…
И пролегла невидимо граница,
наметилась полярность двух полов.
Я вздрогнула: вспорхнула рядом птица.
Я всё крепилась:

"Я мальчишколов!
Я молодец! Я отыщу их разом…"

Лес становился гуще. Дальше — дом.
Закат в деревьях низко красным глазом
моргал мне. Страшно. Ехала с трудом.
Не плакать! Нет! Я набралась отваги.
С предательской щекоткою в носу
по следу всей мальчишеской ватаги
я ехала в темнеющем лесу.
Бодрилась и посвистывала тонко.
Меня атаковали комары.
Реветь — никак нельзя. Ведь я — девчонка!
И вОда. И одна — на семерых.