Пьер-Жан Беранже - Пьер-Жан Беранже. Песни. Огюст Барбье. Стихотворения. Пьер Дюпон. Песни

Изгнали мудрого Манина, {228}
Венеции не встать с колен…
О, Гарибальди и Мадзини,
Простите ль нам вы Рима плен? {229}
Сказал Христос Петру святому,
Чтоб он в ножны свой меч вложил.
Зачем же кровью по-пустому
Его наместник обагрил?

И все ж, республика святая,
Хоть хлеб твой горек, черствы сухари,
Но если ты велишь: «Умри!» —
Любой из нас умрет, тебя спасая.
Тому порукой — доля наша злая,
И кандалы, и Сен-Мерри!

Из Сен-Мишеля, из Дуллена,
Из Бадена несутся к нам
Стенания трибунов пленных,
Иль выстрелы грохочут там.
Кто спасся — те в чужие страны
Бегут, изранены, в крови…
Так где ж твой край обетованный,
О бог свободы и любви?

И все ж, республика святая,
Хоть хлеб твой горек, черствы сухари,
Но если ты велишь: «Умри!» —
Любой из нас умрет, тебя спасая.
Тому порукой — доля наша злая,
И кандалы, и Сен-Мерри!

Весь день сижу я у станка,
Ногами двигаю педали;
Ведет челнок моя рука,
И слышен в песне челнока
Свист ласточек в небесной дали.

В деревне мочат коноплю,
По осени в огромной луже.
Сентябрь я с малых лет люблю, —
Пусть времена и стали хуже:
С большими я тогда ходил
Цепами бить костру к болоту,
Хотя еще неловок был
И не обучен обмолоту.

Весь день сижу я у станка,
Ногами двигая педали;
Ведет челнок моя рука,
И слышен в песне челнока
Свист ласточек в небесной дали.

Растет в низинах конопля,
И под шатром ее все время
Щебечет птичий хор, клюя
Ее питательное семя.
Мужские стебли нам дают
Нить на канаты, парусину,
Из женских — ткань на платья ткут
И тонких кружев паутину.

Весь день сижу я у станка,
Ногами двигая педали;
Ведет челнок моя рука,
И слышен в песне челнока
Свист ласточек в небесной дали.

Зимой, по темным вечерам,
На посиделках мы сидели;
Сучат девчонки пряжу там,
А парни треплют клок кудели.
Мне труд был с детства нипочем,
Недоставало лишь сноровки,
А повзрослев, я стал ткачом
И тку с тех пор без остановки.

Весь день сижу я у станка,
Ногами двигая педали,
Ведет челнок моя рука,
И слышен в песне челнока
Свист ласточек в небесной дали.

Станок наладить и пустить
Не просто — глаз тут нужен точный,
Чтобы в утке не рвалась нить
И ткань была красивой, прочной.
Шелка в сырых подвалах ткут, —
Там мягче нить, ровней плетенье,
Но в полумраке вреден труд,
И рано ткач теряет зренье.

Весь день сижу я у станка,
Ногами двигая педали,
Ведет челнок моя рука,
И слышен в песне челнока
Свист ласточек в небесной дали.

Когда бы мог я, как паук,
При свете солнечном трудиться, —
Не знал бы я очков! Но круг
Замкнулся — надо покориться:
Ведь паруса нужны судам,
Пеленки — маленьким ребятам,
На платья нужен шелк для дам,
И сукна — господам богатым, —

И вот сижу я у станка,
Ногами двигая педали,
Ведет челнок моя рука,
И слышен в песне челнока
Свист ласточек в небесной дали.

Нужны еда нам и питье,
Но этого и бедным мало;
Мы ткем, чтоб свежее белье
У женщин в сундуках лежало, —
Ведь бедняку и богачу
Равно на чистом спать охота,
И в мире прачке и ткачу
Всегда отыщется работа.

Сижу весь день я у станка,
Ногами двигая педали,
Ведет челнок моя рука,
И слышен в песне челнока
Свист ласточек в небесной дали.

Ну что сказать вам о брюнетке?
Из тьмы ресниц взлетает взор —
Так светоч месяца сквозь ветки
Стремит лучи на гладь озер.
Она и гибче и стройнее,
Чем нежный пальмовый росток,
Уста пунцовые алее,
Чем самый алый лепесток,
А слово скажет — и, немея,
Все короли лежат у ног.

Она идет — плещитесь, воды!
Клонитесь, ясень, вяз и клен!
Пичуги, поднимайте звон!
Черты ее спряла природа
Из нитей, нежных словно сон.

Ей поклоняются безмерно,
Чтобы вершин любви достичь,
Ее преследуют, как серну,
Как аппетитнейшую дичь.
Но для кого рука Дианы,
Но для кого небесный лик?
Податливая, как лианы,
Загадочная, как тайник,
Она морочит беспрестанно
Юнцов и царственных владык.

Она идет — плещитесь, воды!
Клонитесь, ясень, вяз и клен!
Пичуги, поднимайте звон!
Черты ее спряла природа
Из нитей, нежных словно сон.