Александр Долгушин - Без сучка, но с задоринкой

Всё, что было – прошло. Медный таз кроет патина лет.
Отболели крутого посола сердечные раны.
Обветшали окопы в полях поражений-побед,
Догорели мосты, истрепались бумажные планы.

Повылазили камни, бурьяном оброс огород.
Красна девица в нём не бывала давненько (морковка).
– Да иду я, иду! Хоть и задом, а всё же – вперёд.
В коммунизме (и то ненадолго) – моя остановка.

«Светлый путь» – это, видимо, тёмный туннель.
Только в самом конце – круглый свет, словно в калейдоскопе.
И органная музыка. Ангелы. Крыльев метель.
Отметелят, предчувствую. Датчик предчувствия – в попе.

Впрочем, жизнь после жизни – не жизнь. Полагаю – утопия.

Пить иль не пить? – Когда бы помогло
И утолило все мои печали —
Я пил тогда бы, всем чертям назло.
Особенно осенними ночами…

Особенно – когда дожди стучат.
Особенно – когда снега по пояс.
Особенно – когда земля в ручьях
Купается, – весна настала, то есть…

И летом тоже пил бы. Только квас,
Настоянный на чёрствых корках хлеба.
Я пил бы за себя, за мир, за вас.
За тех, с кем был знаком, а также не был.

Пить иль не пить? Особенно – когда
Спать не дают и мучают стихи, и
Так долго, долго падает вода
С небес, объединяя все стихии…

Окружить вниманьем и заботой,
Чтоб не мог ни охнуть, ни вздохнуть,
Положить на грудку бегемота,
Как котёнка, пусть согреет грудь.

Чтоб чужих не ведал больше пазух,
Змей-Горюныч, завлекатель жён,
Накормить и напоить заразу,
Наказать: «Лежи, где положён!»

Обаять от пяток до макушки,
А потом и задом наперёд.
– Спи, мой сладкий, баюшки баЮшки,
Котикёжикптенчикзайкакрот!

По колидору бегал я когда
С портфелем посищал родную школу.
Эх были мои детские года
Что был я биззаботным и висёлым.

Потом и кончить мог бы инстетут
Штоб не работать грубыми руками
И стал расти по леснице и тут
Мине внизапно торкнуло стихами.

И вот пишу я вам. Читатель мой.
Я родомс тундры, с диково Ямалу.
Годов уже немало за кормой
И впереди поэтому и мало.