Александр Долгушин - Красный Север

Коптит фитиль, воняет керосин.
По стенам тени. Лампа виновата
С осиной талией (совсем не из осин.)
Огонь живой в пузырь стекла упрятан.

На стеклах окон – сказка, кружева!
А подоконник тонет. И стекает
Вода в бутылки талая. Едва
Часы, уютно стрелками икая,

Покажут утро, станет синим свет
И в окна солнце, ослепляя. Брызнет —
Забрешут псы. И тьмы простынет след.
Без солнца нет на этом свете жизни!

Мычат коровы в стайках. Пойла ждут.
Ведро в руке опять, и снег утоптан,
Судьбою нашей управляет кто-то
И где-то счет деяниям ведут,

И дням. И вечерам при свете лампы.
Огонь в печи хрустит охапкой дров…
И ковыляют будни, косолапы,
По подиумам северных миров.

Хочу тебе однажды подарить
Большое и безоблачное небо.
Захочешь – будешь иногда парить
В нем вольной птицей. Будет быль – как небыль.

Дарю тебе осенний тихий лес,
Листвы опавшей запахи и краски.
В нем можно без оглядки, без опаски
Ходить-бродить с мечтой наперевес.

Хочу твое – как будто в горле сушь,
Черпнув из речки, выпить отраженье.
Я знаю: есть земное притяженье.
Еще я верю в притяженье душ.

Хочу еще с тобой на свете быть,
А большего я требовать не вправе.
Хочу – чтоб не могла меня забыть —
Холсты и краски подарить в оправе.

Хочу тебе немножко подарить
Воспоминаний юности и детства —
Как будто душу кровью обагрить,
И у костра стихов моих погреться.

В прожилках кленов листья на свету —
Как лапки растопыренные уток,
Оставивших земную суету
В какое – неизвестно – время суток.

А утки все летят за горизонт,
В седой траве оставив отпечатки.
Как будто бросив осени перчатки,
И тем открыв охотничий сезон!

Сосновых веток иглы, дикобразны,
Пронзают серый мокренький рассвет.
Мне сырость нынче противопоказана.
Показано тепло и в клетку плед,

Таблетка аспирина, чай с с малиной,
Горчичник, банки, носовой платок,
Забота и покой, бульон куриный,
Какой-нибудь уютный закуток,

Чтоб спрятаться обиженным мальчишкой.
Себя жалею. Мал я и соплив.
В зачитанной до дыр любимой книжке
Открытый мир – суров и молчалив.

А я иду сквозь бури и ненастье.
Все по плечу мне! Я непобедим!..
Вот гадство! Как печет перцовый пластырь
На гордом сердце в маленькой груди!

Мороз в окошке сказку не рисует.
Мороз не тот, или стекло не то?
Но все—равно я перед ним пасую
И прячу нос за воротник пальто.

Уж и зима мне долгая не в радость.
От холода скукожилась спина,
Хотя не так еще и низок градус.
Должно быть, кровь не греет нихрена.

Но город жив. Гремят автомобили,
Мобильники трезвонят на бегу…
А ведь когда-то, в детстве, мы любили
Как куропатки, прятаться в снегу!

Румяные, мы хохотали громко,
Снежками выбегая поиграть.
И варежки болтались на тесемках.
Их невозможно было потерять!

Дай руку, друг! Не потеряйся где-то
Опять в пространстве времени назло!
За годы, пролетевшие кометой,
Я понял, как мне с детством повезло!

Проталина в узорчатом окошке,
Малиновое солнце, синий снег…
Еще чуть-чуть, еще совсем немножко,
И календарь заявит о весне.

Утопит солнце клавиши капели
В рояль сугроба. Будет сонным звук.
Покажется, немножко поглупели,
Рассеянными стали все вокруг…

Прорежет снег ручей в тиши овражной.
Река – как неизбежность, впереди.
Повыше нос, пусть красный он и влажный
От сердца, что растаяло в груди!

Все хорошо! – Пусть холодно, пусть жарко,
Любой погоде я безмерно рад!
Случилась жизнь. Как радость от подарка.
Случилось бы два случая подряд?!

Весною болен я! Кааакой сюрприз!
Сосулька, как пипетка, в глаз мне целит.
И, тарахтя, как пулемет, карниз
Целебной влагой на меня капелит!

Пусть – обостренье хворей – излечусь!
Березы в лунках тают на газоне…
Нет, я не против обостренья чувств! —
Я против, чтобы звали межсезоньем

Весну! – Она главнее зим и лет,
Она – и пробужденье, и начало,
Всего, а не зимы послед!
Короче: « На колу мочало…»