Габдулла Тукай - Последняя капля слезы

Увы! поёте вы хвалу в честь притеснителя-тирана.
И ваша писанина вся – одни торжественные оды!

Когда бы я в раю узрел твой лунный лик,
То увидал бы в нём своё лицо в тот миг.

Уже наверное я знаю: ты, пленя
Своими чарами, обворожишь меня.

Ведь каждая твоя пленительна черта,
Небесная неотразима красота.

Тогда-то стану я гореть, пылать, влюблён,
Врасплох захваченный любовью, как огнём.

С одними райскими делами на уме,
Все радости свои забуду на земле.

Желанно будет слово каждое твоё,
Блаженство и покой на сердце от него.

Сотворена для неба эта стать твоя,
Для славословия Аллаха речь твоя.

Твой нежный голос слаще пенья соловья,
Уйти кто может согласиться от тебя?

Чиста, безгрешна, совершенна, как хрусталь,
Нам, грешным, и коснуться тебя жаль.

Красавица, красивее которой нет,
Красавица, которую не видел свет.

Ценней сокровищ драгоценных и камней.
Но… всё же девушка земная мне милей.

Все похвалы твоей не стоят красоты.
Однако всё же: не земная дева ты.

Хазрету нашему ты в череп загляни:
Стремленье к знаньям, страсть к наукам – где они?

Мозг будто из стекла, но посмотреть туда
Приличный человек не может без стыда.

Что в этой голове? В рисунке дан ответ:
Девицы голые, пирог и горсть монет.

Невежда и ханжа – лишь этим он живёт,
Поесть, попить, поспать – вот круг его забот!

Что нация твоя, что долг святой ему?
И нация, и труд хазрету ни к чему.

На жён бы лишь в ночи хватило сил с лихвой –
Вот доблесть! Вот труды! Вот богатырь лихой!

Друзья, уже осень к нам в гости пришла,
Придёт и зима, пышной шубой бела.

Уж начали птицы от нас улетать,
Чтоб в дальних и тёплых краях зимовать.

Леса уже стали желты, как шафран,
Не видно в полях ни снопов, ни крестьян.

Как темя татарина, голы поля,
Голодных пернатых не кормит земля.

Лишь юная озимь покрыла простор,
Сверкает она, как зелёный ковёр.

И солнце не щедро дарует свой свет,
Всё реже и реже – и вот его нет.

И ветру покорна пустынная ширь,
Он дует навстречу, упруг, как пузырь.

О скучное время – осенние дни,
Могила цветущего сада они.

Кладбищенский вид! Я брожу по полям:
Повсюду зиянье затопленных ям.

Хочу я полгода не жить на земле,
Хочу я растаять, как масло в тепле.

О, если сейчас я усну, а траву
Весною увижу опять наяву,

Я буду гораздо счастливей тогда,
Чем шахи и ханы, чем все господа.

Когда же, скажи мне, мой бедный народ,
Весна твоя, день твой цветущий придёт?

Тогда ли, когда я умру и потом,
Быть может, воскресну, но в мире ином?!

Что ж ты быстро пала, Дума,
Землю-волю не дала?
Ах ты, Дума, Дума, Дума,
Мало дела, много шума!

Что ж ты рано так увяла,
Хоть ещё не расцвела?
Ах ты, Дума, Дума, Дума,
Мало дела, много шума!

Что ж ты нас не пожалела
И оставила в цепях?
Ах ты, Дума, Дума, Дума,
Мало дела, много шума!

Что ж начальников жестоких
Не разбила в пух и прах?
Ах ты, Дума, Дума, Дума,
Мало дела, много шума!

Что ж подверглась ты разгону,
Их самих не разогнав?
Ах ты, Дума, Дума, Дума,
Мало дела, много шума!

Что ж ты гнёту покорилась
И своих лишилась прав?
Ах ты, Дума, Дума, Дума,
Мало дела, много шума!

Безземельному бедняге
Говорила: «Не тужи!»
Ах ты, Дума, Дума, Дума,
Мало дела, много шума.

Обнадёжила, сулила,
Где ж земля-то? Покажи!
Ах ты, Дума, Дума, Дума,
Мало дела, много шума!

Полномочных депутатов
Царь, как мошек, разогнал.
Ах ты, Дума, Дума, Дума,
Мало дела, много шума!

Только кукиш показал им
Самый важный генерал.
Ах ты, Дума, Дума, Дума,
Мало дела, много шума!