Габдулла Тукай: Шурале

Габдулла Тукай

Шурале

С татарского перевёл Глеб Пагирев.

I

Есть деревня за Казанью под названием Кырлай,

Запоёшь там - сразу куры подпевают, так и знай.

Хоть рождён в другом я месте, но и тут когда-то жил,

В поле я ходил за плугом, сеял, жал - и не тужил.

Там со всех сторон деревни - буду вечно помнить - лес,

По лугам трава как бархат, а вверху - лазурь небес.

Велика ль сама деревня? Нет, Кырлай не так велик,

Не река поит живущих, просто маленький родник.

Там не холодно, не жарко, всё размеренно идёт:

Будет время - ветер дунет, будет время - дождь падёт.

А в лесу красно от ягод - торопись собрать добро:

Земляники ли, малины наберёшь полно ведро.

Строем воинов могучих сосны, ели поднялись,

Я не раз лежал под ними, глядя в солнечную высь.

Под берёзами, дубами среди ягод и грибов

Яркой радугой играют лепестки лесных цветов.

Сколько белых, алых, красных, жёлтых, синих встретишь ты!

Источают нежный запах, пахнут сладостно цветы.

Прилетают, улетают всех расцветок мотыльки,

На цветы они садятся и целуют лепестки.

Здесь щебечут божьи птички, оглашая небеса,

Сладкозвучные такие льются в душу голоса.

Тут и скверы, и бульвары, тут театр, и тут оркестр,

Тут и клуб, и зал для танцев - всё встречается окрест.

Лес велик - совсем как море, даже края не видать,

Он могуч и беспределен, словно Чингисхана рать.

Оглядишься - и воскреснут наших прадедов дела,

Имена их, мощь и слава, что до этих дней дошла.

Время занавес театра вдруг раздвинет до конца:

Ахнешь! Кем же нынче стали мы, создания творца!

II

Описал я летний полдень; зиму, осень опишу,

Вспомнить девушек румяных, черноглазых поспешу.

Сабантуй - весенний праздник передать я не берусь,

Потому что мои мысли далеко уйдут, боюсь...

Но постой, постой, читатель, вроде сбился я с пути,

Ведь заглавие у сказки - "Шурале", уж ты прости.

Как мою деревню вспомню, так теряюсь всякий раз.

Потерпи ещё немного, я начну, начну сейчас.

III

По глухим лесам окрестным много зверя развелось:

Тут живёт и волк-бродяга, тут живут медведь и лось.

Повстречает здесь охотник, с ружьецом бродя в лесу,

Много зверя - белку, зайца и разбойницу-лису.

Раз он густ и тёмен - значит, шурале в лесу царят,

Упыри живут и черти, оборотни в нём дурят.

И чему тут удивляться, лес густой и в нём темно,

Так и в небе всё бывает - ведь бескрайнее оно!

IV

Я скажу всего два слова, только присказку свою,

И, конечно, как обычно, я немного попою.

Раз джигит из той деревни тихой ночью, при луне,

Взяв телегу, за дровами в лес поехал на коне.

Сразу принялся за дело, прохлаждаться недосуг,

Начал он рубить деревья, только слышно "тук" да "тук".

Ночь была хотя и летней, но не очень-то тепла,

Оттого что птицы спали, тишина кругом была.

В темноте, в лесной прохладе всё притихло, всё молчит,

Позабыв, где лево-право, дровосек себе стучит.

Топора не выпуская, разогнулся он на миг,

И тогда какой-то жуткий в тишине раздался крик.

Вздрогнув, замер он на месте, не шелохнётся джигит,

Смотрит в страхе - что такое за страшилище стоит?

Кто же это? Джинн? Бродяга? Дух лесной ли? Жуть берёт,

До чего же безобразен тот немыслимый урод!

Нос кривой - изогнут книзу наподобие крючка,

Ноги согнуты, как ветки, руки - словно два сучка.

А глазища исподлобья злобно светятся огнём,

Напугает, как увидишь, и не только ночью - днём.

Голый весь, ужасно тощий, с человеком схож вполне,

Рог на лбу - со средний палец по длине и толщине.

Пальцы вовсе не кривые, а совсем наоборот,

Только каждый с пол-аршина, - просто оторопь берёт.

V

Оба, глядя друг на друга, ждут, молчание храня,

Наконец джигит промолвил: "Что ты хочешь от меня?"

"Не пугайся, не грабитель, не разбойник я, не вор,

Ну не праведник, конечно, но о том ли разговор?

Вот обычай мой: щекоткой умерщвляю я людей,

Заревел, тебя увидев, я от радости, ей-ей.

Мои пальцы существуют для того, чтоб щекотать,

Я могу убить любого, заставляя хохотать.

Ну-ка пальцами своими ты, джигит, пошевели,

Поиграй со мной в щекотку и меня развесели!"

"Ладно, ладно, друг, исполню я желание твоё,

Поиграю, если примешь ты условие моё".

"Ну, какое, говори же, назови его живей,

Всё приму, что ты мне скажешь, поиграть бы поскорей!"

"А условие такое, слушай - вот тебе оно:

Видишь толстое, сырое, очень длинное бревно?