Марина Комаркевич - Лоза

Знаешь, гадать на тебя не стоит,
Слишком явно всё началось —
В лесу бродяги шальной гурьбою
Короновали тебя всерьёз.

Слишком отчётливый путь исканий
Указала твоя стрела.
Слишком кстати пришелся камень,
Тот, что я тебе отдала.

Словно книги глупы и скудны,
Словно хватил через край вина —
Слишком открыто и безрассудно
Ищешь учителей среди нас.

Словно больше заняться нечем —
Радуйся, если день прожил —
Слишком уверенно тратишь вечность
В поисках единокровной души.

Словно узнав заранее строго
Место, где примут тебя таким,
Слишком быстро наметил дорогу
К берегам бескрайней реки.

В эти воды не входят дважды,
Пьют, не ратуя исцелеть.
А умрешь, как все мы – от жажды
Неутолимой здесь, на Земле.

Баю – баю – баиньки,
Ходят в поле заиньки,
Точат, косорожики,
На морковку ножики,
Но морковку твой отец
Спрятал в золотой ларец,
Ты, малой, не плачь – у нас
Есть морковочки запас.
Плачешь? Я тебя тогда
Деду волчьему отдам,
Он тебе расскажет сказку,
Да возьмёт к себе в подпаски,
Перестанешь ты расти,
В лес пойдёшь – волков пасти.
А под вечер, а под вечер
Украдёшь у нас овечек,
Украдёшь у нас коровку,
Сватью нашу и золовку,
Из конюшни жеребца,
А из горницы – отца.
Украдёшь свою сестрёнку,
Унесёшь её в сторонку,
Дверку от петель отняв,
Украдёшь, малой, меня,
Как под камушек змею
Спрячешь матушку свою.
Ой, не кради меня, сынок,
Я сплету тебе венок,
Подарю тебе с утра
Трижды пять возов добра:
Одеял да распашонок
Чепчиков да рубашонок,
Шёлком-золотом повышитых пелёночек,
Спи, мой ангел златокрылый, воронёночек.

Ходит полем вереница гусей,
Едет полем вереница кобыл,
Эх, кабы да по земле да по всей,
Вот тогда бы, если б только кабы.

У Марии на руках человек,
А душа твердит уверенно – Бог.
Мы устроимся в стогу на ночлег
И развяжем на платке узелок.

Как развяжем узелок на платке,
Позабудем, как грустить да скучать,
И тогда нас в Райский сад налегке
Снова впустит добрый Пётр-ключарь.

Не в Содом пойдём гулять – по Садам,
Полем гречневым пойдём, не межой,
А садовником там будет Адам,
А Мария будет там госпожой.

А за нами вереница гусей,
А за ними вереница кобыл,
Эх, кабы да по земле да по всей,
Вот тогда бы, если б только кабы.

Немного музыки, немного смеха…
Пальцы и струны – конечно, за.
Шариком пестротканого меха
Кошка будет смотреть в глаза,

Дочь Египта поёт, смешав
Нежный рокот и дрожь смущения.
Время от Рождества, не спеша,
Еще когда повернет к Крещению.

Еще когда… Да и будет вообще?
Дни побегут торопясь и скучая,
Когда окажутся вдруг ни за чем
Немного музыки, немного чая?

Идёт, беспечна в своём торжестве,
Полночная церемония чайная,
Музыка ткёт по небесной канве
От простого до необычайного.

Флейта, скрипка в один полёт,
Точно как и в оконной раме
Ветер снежный ворох несёт
Над дрожащими фонарями.

Флейта через скрипичный ручей
Пробегает волной, смотрите,
Снег гудит в басовом ключе,
И один единственный зритель:

Здесь – фарфоровым естеством,
В мыслях – где-то за снежной стаей,
Отмеряет ритм головой
Мудрый дедушка из Китая.

Не обреку тебя в гневе моём
Имя носить, угодное мне.
Не обреку тебя в страхе моём
Страху служить, который сильней.

Мне эта горечь дороже, чем привкус муската
И поцелуй танцовщицы Долорес
сквозь кружево жёсткой мантильи.
Рэб Ишмаэль свою Тору учил, отвергая
изучение тела прекрасной Ребекки,
пока она не умерла.
Отойди от меня, берегись одержимого силой,
Которая делает правым и вновь виноватым,
Отойди, или снова начнём,
а тогда уж дотла —
и на ложе смертельном безумием изнемогая.

Как люблю я тебя – до кровавого звона в виске.
Как люблю я тебя – как надежду на вечную боль.
Отряхну от ступней, что содеяно было тобой,
Потому что не в силах делить тебя боле ни с кем.