Вячеслав Евдокимов - Детство милое

За ним по улице помчался
И бегал так, аж больше часа,
Пока не скрылся в тьме он где‒то…
Вот тут мороза мощь привета

Я и заметил дрожью сильной,
Мороз же бил и бил дубиной…
Ах, как же молодость беспечна!
Я заболел и слёг, конечно,

Ведь было лёгких воспаленье,
Температуры грозной жженье,
И кашель мучал беспрестанно,
И смерти был я уж желанный…

А потому попал в больницу,
Леченья добрую светлицу.
Терял я часто там сознанье,
И смерть взвивала всё старанье,

Набить чтоб жертвой снова зобик,
Меня загнать быстрее в гробик…
Врачи же сделали всё ж чудо,
И жизни вновь была полуда.

Я оклемал. И мир прекрасный
Увидел вновь в денёчек ясный!
Полно ребят в палате было.
Врачи, медсёстры нам премило

Давали чудные лекарства,
А на еду – вкусняшки‒яства.
И оттого мы скоротечно
В забавах были уж сердечно:

То, коли не было «сеструшки»,
Пускали в ход свои подушки,
Швыряя с силою друг в друга,
Пера клубилась, аж ли вьюга…

А то, пуская в ход ладошки,
В «футбол» играли на окошке,
Скомкавши «мячик» из бумаги,
Все «футболисты», все в отваге,

Забить голы быстрей охота
В чужие радостно ворота!
А кто «Атас!» вдруг крикнет тихо,
Все по кроватям юркнут лихо,

Дыша от бега часто‒часто:
«Всё хорошо и блажь у нас‒то…».
Сестра нам градусники рано
Под мышки ставила, прерано,

Когда нас сон держал уздою,
Глаза объяты пеленою,
И мы не ведали, в чём дело,
И вялым‒вялым было тело…

Потом его брала обратно,
Температуру знать, понятно.
Бывали случаи такие,
Ведь в снах крутиться мы лихие,

Что вдруг да градусник под мышкой
Вон исчезал, как в норку мышка.
Вот тут‒то поиски начнутся,
Больной что смотрится, ох, куце

Под медсестры укор‒ворчанье,
Со страхом чуя наказанье…
Был и со мной такой же случай,
Он грозовой насел вдруг тучей:

Опять мой градусник в постели
Вдруг затерялся, мы пыхтели,
И медсестра была не киса…
И вдруг он выскользнул. Разбился…

«Пока не купишь ты мне новый, —
Был медсестры укор суровый, —
Тебя не выпишу вовеки
Вон из больницы, тюня экий!».

Я испугался, будто мышка
Пред кошкой злою. «Вот и крышка
Мне бессердечная настала…».
Мне не хотелось, ведь немало

Лежу в больнице я, безвинный —
Второй уж месяц с половиной…
А я хочу уже на волю!
Держать коль будут, соизволю

Бежать тайком я из больницы,
И рухнут клети сей темницы!
И вот день выписки счастливый!
Но медсестры взгляд незлобивый:

«Добро пожаловать по новой,
Коль будешь снова нездоровый».
«Нет! – я ответил, – не охота,
Вдруг разобью опять чего‒то…».

Мне чуб погладила премило…
Тем страха груз с меня свалила.
Я, крепыша явив мальчишку,
Помчался к выходу вприпрыжку!

Попал в объятья там мамульки,
Мы ворковали, будто гульки…
Отстал в учёбе я прилично,
И редко «хор.» имел, «отлично».

Да помощь в этом кто и даст‒то?
Вот усвоенье и зубасто,
Ведь мамка школу не кончала:
Вернули вдруг с пути начала…

И подпись ставила коряво —
То ввек неграмотности право.
Решала: чисто коль в тетрадке,
С учёбой, значит, всё в порядке,

А всё там правильно иль нету,
Известно белому лишь свету,
Чем я и пользовался ловко.
Ай, да умна моя головка!

Но не был сроду второгодком,
И в старший класс вступал не кротким,
А потому на отдых летом
Я шёл с весёленьким куплетом!

Но дрыхли только ли в больнице,
Не раскрывая с сна глазницы, —
Так пеленал нас сон надёжно,
Будить что было безнадёжно,

Тряси, кантуй хоть по кровати?
Ах, как не хочется вставати…
Со мной так тоже было дома,
Ведь утром сна гнетёт истома…

Маманька часто уходила
Работать рано, дел мне мило,
Чуть растолкав, накажет много,
Чтоб я исполнил всё‒то строго.

Ну, я мычу, мол, всё понятно…
Она уйдёт, я – в сон обратно,
Проснусь, чешу себе затылок,
Всё вспомнить, к горюшку, не пылок…

Чтоб не попало на «орешки»,
Мечусь в ума великой спешке
То то припомнить, а то это:
Не ждать чтоб строгих глаз привета…