Вячеслав Васильев - Северный ветер. Стихотворения

I.

Прости-прощай, заблудшая любовь,
Воздвигнутая мною на руинах
Истлевших жизней – брошенных стихов,
Скулящих псами, мёрзнущими в зиму
В глухих дворах на питерском снегу
Колючем сером, падающим в море,
Как в тёплые объятья на бегу
Мы падаем в час встречи или горя.

II.

Когда глядел я в жёлтое окно
Твоей квартиры, свет глядел мне в душу
И всё шептал на ухо: «Там темно,
Темно, мой друг, как в пропасти, но лучше,
Чем было прежде…» Прежде было всё
Намного проще. Веришь мне? Не надо.
Влюблённого поэта не спасёт
Слепая вера в жар и муки ада.

III.

Когда твой смех рождался близ меня,
Я чувствовал прохладу, потому что
Он должен был закончиться. «Меняй
Прекрасный океан на твёрдость суши,
Коль хочешь рядом с ней быть…» Не могу —
Корабль жаждет ветра, милой соли
Могучих волн. Корабль на ходу,
И я в его каюте как в неволе.

IV.

Улыбка светит ярким маяком,
Улыбка светит солнцем. Улыбайся,
Любимая уставшим моряком,
Которого не встретить, не дождаться.
Люби меня, как образ на стекле
В холодный день, в январский белый полдень.
Люби меня, как лучик, по реке
Сбегающий в долину на восходе.

V.

Люби меня любого: мертвеца,
Шута, поэта, воина, бродягу,
Художника, дворецкого, гонца,
Врача, сапёра, психа и беднягу,
С ненужными стихами на восток
Идущего сквозь вьюгу. Знаешь, мало
Домой ведущих снов или дорог,
Подземных рек, впадающих в Валгаллу.

VI.

На что мне жизнь, коль ты в ней не моя?
Смотря на пепел, снова вижу лунный
Холодный грунт. Мне кажется, стоять
На нём непросто. Если вечно юным
Остаться суждено мне, так и быть.
Противиться не буду – нет причины.
И жизнь забыть, и смерть свою забыть,
Оставив лишь тебя, как свет лучины

VII.

В избе, лишённой летнего тепла,
С порогом белым, печью незажжённой,
Стоящей на окраине села,
Покинутого всеми. Быть влюблённым,
Влюблённым безответно – быть живым,
Прикованным к постели, но не спящим,
Вдыхающим тоску свою как дым,
И сквозь шприцы смотрящим на входящих

VIII.

В палату грёз. Им всем не до меня,
Но в знак того, что память их не любит,
Они глядят на труп на простынях,
Что дышит через выцветшие трубки.
Они глядят, не в силах объяснить,
За что он пал в объятия приборов,
Что не дают подняться и уйти
В глухую тьму, подальше от их взоров.

IX.

Прости-прощай, заблудшая любовь.
Прости-прощай навеки – я измотан.
Я слишком много выбросил стихов,
Написанных тебе. На небе что-то
Уже который день летает над
Моею головой, забитой снегом,
Сияя, будто сотни мириад
Далёких звёзд, взошедших на поэтом.

X.

Да, жизнь горит, как вспыхнувший фитиль.
Смириться с этим или не смириться —
Решаешь сам. На море нынче штиль —
И шторм нашёл причину прекратиться.
И жизнь нашла. Но только не любовь.
Растерзанное сердце поднимает
Свои глаза и вновь толкает кровь
По порванным сосудам самурая.

Оставайся чутким, ранимым, нежным.
Холодит не жизнь, а прощанье с детством.
И на скалах мыса Святой Надежды
Вспоминай прибой, исцеливший сердце.

Оставайся мягким, подобно пятке
Ахиллеса. Ты – не гранит, не мрамор.
Ведь Спартак, висящий среди распятых —
Всё равно Спартак, несмотря на раны.

В рукав Неву заправить на бегу
К иссякшему источнику страданий,
Заглядывая в очи старику,
Грозящему блокадой изваяньям,
Застывшим средь величественных глыб,
Обглоданных дождём, как волчьей стаей.
Когда залив выплёвывает рыб,
Костлявый шторм, не прячась, наступает
На горло вечным набережным. И,
Признаться честно, к этому привыкнув,
Уже не просыпаешься в ночи
От грохота прибоя. Ветер, стихнув,
От молнии и грома прикурив,
Уляжется под аркой, ибо поздно,
И шторы глаз свинцовые закрыв,
Забудет о горящей папиросе.

Я вернулся туда,
Где заря покрывается пеплом,
Где тоскует вода
По рыдающим тучам, по белым
Простыням декабря,
Где нетрудно сказаться простывшим
И смотреть, как горят
Одинокие звёзды над крышей.