Йоко Сан - Иероглиф любви

Оглянувшись,
вижу тебя в белом платье,
моё сокровище
Ты листаешь пожелтевшие странички писем,
они как осенние листья
зачем ты их хранишь до сих пор, моя милая,
стрелу,
что пронзает сердечко,
я рисовал для тебя так давно
напрасно ты ищешь ответ слезам своим,
моя Беладонна,
у моря глаза твои – цвета печали,
голубого зефира
я покинул свет,
потому что настал мой срок,
но я помню наши рассветы,
не посылай мне SOS
летним днем я снова увижу тебя,
моя любимая,
пламя-лёд шейкера никогда не смешивай вместе
хотя в джаз-модерн соглашусь,
лучше смотрятся девушки
мудрым я не был,
потому что и скромный смертный
не смог бы покинуть тебя
даже под страхом смерти

мой каприз –
желание быть рядом
вкус поцелуя утренним лучом
тепло сплетенных ночью рук и пальцев
в недолгом странствии моем

мой эгоизм –
я пью твоё дыханье
и вечность проведу у твоих ног
ты только воскреси воспоминания
былого счастья… сумрак вечеров

моё тщеславие –
стать лучшею из лучших
и бездна возвратит мне то,
что с летним днем я бы сравнила
твои черты, в которых вижу солнце

Хлопнул дверью. Перекошено лицо.
– Надоело! Завтрак? И тебя туда же…
так сбывается пророчество твоё:
счастья сто часов, на более не хватит.
Лодка разбивается о быт
у банальности хватает многоточий
только в месте где адамово ребро
жалом пламень, кровоточит…
В пустоте и холоде пространства
преодолевая сопротивленье воздуха
над водой и вешними лугами
фея грёз склонилась над тобой.
В синеве, лазурности прибоя
преодолевая сопротивленье волн
тонким стеблем ты качаешься на море
звёзды падают в открытую ладонь.
Породнились с одиночеством – отлично!
и скользим по краю, крылья – в щепы!!!
и под сеткой летнего дождя
то волшебное становится привычным.
Двое в лодке. Отвернулись и гребут
Каждый в сторону, забыв снять якорь…
Приближенье спросонья целующих губ
Волнующе необычны…
– Дурочка! Я до сих пор влюблён!

Когда твоё тело в нелепой позе зю&
Кончик сверла неумолимо точит висок
Боишься голову поднять,
Невыносимая боль:
с левого фланга возле Бар-Сюр
атакуют французы
но Макдональд теряет пленных, орудия
и отходит в Труа
будь милосердным, Господь
и пошли мне пулю в висок
так когда-то куратор Понтий Пилат
адскую боль облегчил, предав Иешуа
«Истина… в том, что у тебя болит голова»

Тьма накрывает Ершалаим, воткнута в вену игла
Струится диклофенак… анальгин
Легко голове –
гусары и полки казаков на переправе через Об в Труа
Полная мгла…
…В этот раз мигрени не удалось победить

Чудной, тоже только оживший старик
шутливо спросил, едва завидев меня:
– Счастье или деньги, что выбираешь дочь???
и рассмеялся, захлопал в ладоши, услышав:
– Здоровье!
– Храни тебя Бог!
«По небу полуночи ангел летел
и тихую песню он пел»…
А я еле слышно вторю ему:
– Спасибо, родной, что живу и люблю…

когда-нибудь оборвётся
когда-нибудь не сейчас
у птицы редчайший голос
и ей сейчас не до нас
свистит, соловьем заливается
птаха – стрелою летя
как будто весна разливается
по венам счастьем смеясь
и этот бегущий парень
с собакой вперегонки
будто на кон поставлены
миска щей и любви
знакомый рыбак доволен
ветер со стороны самурай
и каждый сегодня волен
у каждого спасённого рай
море бурлит, подбирается
пенясь на берегу
ах как волна играется
словно понять могу
азбуку, ритм и фонетику
круша поэтический строй
здесь у беспечной вечности
бонжур под стрелой: не стой

не обладая глубиной мышленья,
о, женщина, твой облик и поныне –
неуловимый лабиринт
в мужских умах,
как нить жемчужная,
связующая время…
пусть небо нам оправа
для алмазных звезд,
а женщина – ее венец достойный!
что означает наш безрассудный роман?
быть может сон, наважденье, дурман…
падая в бездну сплелись воедино тела
губы твои меня просто сводили с ума…
к звездным вершинам нас поднимает волной
миг, когда время застыло: О, мой герой!
но почему у победы
так терпко печальны глаза
ты мой догадливый –
просто застыла слеза…
не внявшие молве, стороннему суду
тебе в чистилише, а мне гореть в аду
тот блеск миндалевидных глаз в ночи́
тот жадный, в страстном поцелуе, рот
как тень моя на дне чужой печали –
все перемелет время, все пройдет…
две странницы – Любовь и Голод,
подобно плети юного Возницы…
и в вечном поиске весенний молох
в напевах флейты и созвучиях зурны