Эллен Сандерс - В зеркале любви

Вонь из канализационных стоков ударила в нос, и Энн брезгливо поморщилась. Какого черта Крис притащил ее в это место?! Да еще ночью! Что за изощренная фантазия? Заброшенная насосная станция не самое романтическое место для влюбленных. Чем здесь так смердит? Более мерзкого запаха она в жизни не встречала. Гнилостный дух заплесневелых овощей, кислятина помоев и смрад падали густым удушающим облаком окутывали Энн. Ноги вязли в грязи.

Всю неделю лил дождь, сплошной серой стеной отделявший соседние дома друг от друга. Неудивительно, что земля под ногами превратилась в топкую грязную жижу, в которой по щиколотку утопали ноги. Болотная вода при каждом шаге хлюпала в кроссовках. Идти было трудно. Энн несколько раз пыталась выяснить у Криса, куда они направляются, но он молча продолжал двигаться вперед.

– Крис, я устала. Я больше не могу.

Слезы жгли лицо. Энн не узнавала в угрюмом молчаливом человеке своего возлюбленного. В сумеречном свете Крис казался ей седым стариком, чье лицо бороздили глубокие морщины… а ведь Крис всего на полгода старше ее.

– Мы почти пришли, – пробурчал Крис, даже не повернув головы в сторону изможденной девушки. Его голос был каким-то неестественным, словно металлическим.

– Куда?! – Громкий крик Энн прорезал плотную завесу ночи и растаял где-то в отдалении. Там, откуда они пришли.

Энн не помнила, как долго продолжался их путь, но, судя по гудению в уставших ногах, почти онемевших от ходьбы, они с Крисом преодолели значительное расстояние. Электрические огни Нашвилла растворялись вдали, теряясь среди бледных звезд. Как же им удалось так далеко отойти от города?

– Дальше ты пойдешь одна. – В неживых глазах обернувшегося парня Энн прочитала страшную истину: «Ты умрешь. Одна. Все умирают. Твоя мать умерла. Отец умер. Умрут все. А ты умрешь последней. Когда останешься ОДНА».

– Нет, нет…

Энн зажала уши, пытаясь избавиться от пронзительного звона, сопровождавшего «приговор». Чувство, которое она испытала сейчас, после слов Криса, было в сто раз сильнее первоначального испуга. Это был уже не страх. Нет. Это был ужас, каторжными цепями сковавший ноги. Разум истошно кричал о том, что ей нужно срочно бежать прочь отсюда, спасаться от чего-то неведомого и смертельно опасного. Однако Энн не могла пошевелиться.

Она пыталась отвести взгляд, чтобы не видеть глаз Криса. Но они, словно на портрете, сопровождали ее, куда бы она ни отвернулась. Энн нестерпимо захотелось домой. К тете Долли. К добродушной и заботливой женщине, заменившей ей мать. К ее зеленым глазам с золотистыми искорками, лучиками солнца расходившимися от зрачков. Энн не могла вспомнить, чтобы ей когда-нибудь так сильно хотелось увидеть глаза тети.

– Крис, что ты го…

Она не закончила фразу, потому что ее друга уже не было рядом. Энн стояла одна в незнакомом месте, мало похожем на цветочную поляну. В двух метрах от нее, видимо от проложенных под землей труб, клубился горячий пар. Абсолютная тишина пустыря пугала сильнее рева обезумевшей толпы бейсбольных фанатов, с которой Энн пришлось столкнуться неделю назад. У Энн свело желудок.

– Кри-и-ис! – Она что было сил напрягла голосовые связки, но ее крик прозвучал протяжным вздохом.

И вдруг перед ней словно бабочка с черными бархатными крыльями мелькнула тень. Женщина? Кто она? Что делает здесь? Может быть, она тоже жертва Криса, которую он завел сюда раньше? Энн пыталась разглядеть черты лица незнакомки, но они были нечеткими, словно смазанный фотоснимок. Бледная кожа, казавшаяся такой же белой, тонкой и хрупкой, как бумага, создавала впечатление, что женщина сделана из папье-маше. Глаза… И снова Энн узнала этот взгляд. Глаза женщины были глазами Криса. Те же самые глаза, увидев которые во сне Энн раз за разом просыпалась в липком поту.

Длинные прямые угольно-черные волосы блестели натянутым на раму шелком. Женщина словно сошла с экрана старого черно-белого телевизора… или фотокарточки? Внезапная догадка будто вонзила во вспотевшую от страха спину Энн десятки иголок. Женщина была ей знакома. Но где и когда она могла ее видеть? В снах? Энн мучительно пыталась вспомнить, но память захлопнула перед ней дверь в прошлое. И в свое ли прошлое она пыталась пробраться?

Энн заглянула в черную зияющую пустоту ее глаз. В следующее мгновение – миг… секунду? – в глазах Энн вспыхнула жгучая резкая боль. Она закрыла лицо ладонями, пытаясь защититься от белого свечения, неведомым образом возникшего во мгле бездонных колодцев. Энн казалось, что ее глаза вот-вот лопнут от напряжения. В ушах раздался нестерпимый, рвущий нервы звон…