Роман Арт - Евгений Белкин. Сезон 03

Нехилый бизнес намечался
По меркам этого села,
Но деревенским воротилам
Помехой девочка была.

Отторгнуть в пользу государства,
Затем себе присвоить дом:
Всего-то надо сделать справку,
Что Люда тронулась умом.

Такая справка не под силу
Отдельно взятому врачу:
Установить дееспособность
Нельзя, взяв кровь или мочу.

Но по закону совпадений
Больницы главный врач с судьёй
Уже давно являлись крепкой
И образцовою семьёй.

Главврач была не лыком шита,
Считать умела барыши
И понимала, что участок
Сулит нехилые гроши.

Где уговором, где угрозой
Смогла все подписи собрать,
И под неправедным вердиктом
Была поставлена печать.

Осталось спрятать девку в дурку,
А там леченье и уход —
Она к диагнозу из справки
За пару месяцев придёт:

Немного галопередола,
Диазепам, афобазол,
И пару раз на дню контрольный
Аминазиновый укол.

Свой срок положенный отбудет
В детдоме для таких детей,
А там в каком-нибудь бараке
Готова будет койка ей.

Глядишь, найдётся ей работа,
И в отчий дом войдёт опять,
Преображённый в бизнес-центр,
Чтоб мыть полы и подметать.

Сиротку жаль, конечно, очень,
Но виноватых не ищи:
Ведь малый бизнес – он основа
Экономической мощи.

Не по годам всегда смышлёной
Людмила девочкой была,
Она примерно догадалась,
Какие мутятся дела.

Пошла Людмила по соседям.
Она всех знала: много лет
Односельчане получали
В их доме помощь и совет.

Ей соболезновали очень
И непременно звали есть,
Но избегали разговора,
Чтоб отстоять помочь ей честь.

Вздыхая, люди говорили,
Что ей никак нельзя одной,
И детский дом, возможно, станет
Людмиле, будто дом родной.

Напрасно Люда обивала
Пороги дружественных хат:
Все были в курсе, кто реально
В беде Людмилы виноват,

Но знали – плохо тому будет,
Кто станет Люду защищать:
Не жить тебе уже спокойно,
Коль сельскую обидишь знать.

А жить спокойно люди любят,
И справедливость отстоять
Они помочь всегда готовы.
На кухне. В споре. Под 0,5.

Хирург больницы, дядя Вася,
Он лучшим другом был отца,
Не стал Людмилы просьбы слушать,
Смутившись, правда, слегонца.

При дочке друга и коллеги
Он засмущался оттого,
Что в злополучном документе
Стояла подпись и его.

Но не был главврачом запуган
Иль хитростью уговорён,
А просто врач он был хуёвый,
И знал об этом весь район.

Когда с проблемой не к хирургу
Стремился труженик села,
А прямиком к отцу Людмилы,
Того по-тихой зависть жгла.

Теперь, на Люде отыгравшись,
Он мстил за собственную срань:
И врач он был – говно собачье,
И человек, как видим, дрянь.

Он лишь сказал, что участь Люды
Уже кем надо решена,
И рано поутру в диспансер
Увезена будет она.

Он говорил, что под присмотром
Надежней, проще и быстрей
Период реабилитаций
Пройдет значительно у ней.

Тут подняла глаза Людмила,
Еще припухшие чуть-чуть,
С уже совсем не детским взглядом,
И слёз в них не было отнюдь:

«Дядь Вась, приедьте вы за мною?»
И, хоть был просьбой удивлён,
Хирург не мог не обещать ей
И даже в чём-то был польщён.

Его согласьем заручившись,
Людмила двинула домой
И до калитки по посёлку
Шла с гордо поднятой главой.

Придя домой, она собрала
Реальный минимум вещей,
Что при любом раскладе жизни
Оставить стоило при ней.

Без всяких девичьих рефлексий
Отбросив напрочь сентимент,
Она сложила в саквояжи
Шмотьё, посуду, инструмент.

Все золотые украшенья
Взяла, не чтобы помнить мать,
А чтоб продать их, если будет
Совсем уж нечего пожрать.

Взяла из папиного сейфа
И вшила в свой комбинезон
Заначку, что весь год копили
На Сочи в бархатный сезон.

Упаковала вещи плотно
В непромокаемый пакет,
Его в гараж едва втащила,