Роман Арт - Евгений Белкин. Сезон 03

К чему ему теперь парфюмы
И гелем мазать волоса,
Когда вокруг тайги дыханье
И всяких пташек голоса?

Он с замиранием восторга
Кормил с руки бурундуков,
Не чуя больше тяготивших
Цивилизации оков.

Подвох был в том, что, приучившись
Питаться от его руки,
Всей популяцией вселились
К нему в ларёк бурундуки.

Вергил сначала умилялся,
Что глазки-бусинки блестят
Из каждой щели и коробки,
И всё подкармливал зверят.

Однако ж выяснилось вскоре,
Что идеален был при том
Для размножения зверюшек
Вергилом созданный биом.

Когда критической отметки
Достигла численность зверей,
Житья совсем ему не стало
От полосатых упырей.

Они сжирали все товары,
Что не успели обосрать,
И даже те, что обосрали,
Стремились перепокусать.

При каждом шаге по киоску
Щемились твари из-под ног.
Помочь могла б Вергилу кошка,
Но кошек он терпеть не мог.

Он собирал зверей горстями
И из распахнутых ворот
Швырялся вдаль бурундуками,
Крича: «Спасатели, вперёд!»

От единения с природой
Вергил несказанно устал.
И в этот жизненный период
Его-то Женя и застал.

Беседа с ним дала Вергилу
Подумать повод о судьбе,
И о себе в огромном мире,
И мире, что имел в себе.

Он понимал, что в эти годы
Значительно отстал от благ
И, чтобы в курсе стать событий,
Неоднозначный сделал шаг.

Купил в сельпо он телевизор,
Прибил тарелку на киоск
И информацией с экрана
Стал наполнять отставший мозг.

Вергил, конечно, в результате
Не стал умнее ни на грамм,
Но стал он умственно усталым
От телевизорных программ.

Узривши вдруг, что человеку
Ни там, ни тут покоя нет,
Вергил, принявши напоследок,
Достал свой старый пистолет:

«Вся жизнь – кино, а мы – актёры.
Пора заканчивать монтаж…» —
Но про опоссумов заметил
Он краем глаза репортаж.

И как Наталья уронила,
Увидев новость, бутерброд,
Так ствол Вергил извлёк наружу,
Засунутый уж было в рот.

Он чётко внял сигналу свыше,
Что должен крест ещё нести:
Земная миссия Вергила —
Валерку Белкина спасти.

Не колебаясь ни минуты,
Закрыл ларёк он на засов
И навсегда его покинул
К восторгу вящему зверьков.

***

Далече от людских селений
Средь мрачных гор и быстрых рек
На лоне девственном природы
Жил необычный человек.

Шаман в десятом поколеньи,
Олдскульный кондовый колдун,
Он был на «ты» с мирами духов,
Знал смыслы звёзд и силу рун.

Другой профессии не зная
И не желая вовсе знать,
Любил шаман Иван Петрович
По разным случаям камлать.

Вокруг костра танцуя с бубном,
Варя отвары трав в котле,
Он никогда не сомневался
В своём нелёгком ремесле.

Когда же не было работы,
Он забирался на топчан
И, уши духов ублажая,
Терзал свой старенький варган.

Не без труда нашёл жилище
Шамана знатного Вергил,
Как полагается, бутылку
На стол меж ними водрузил.

Он пояснил свою проблему
И планы действий колдуну,
А, иллюстрируя серьёзность,
Извлёк на стол ещё одну.

Настрой шамана был скептичен.
Вергил, однако ж, был из тех,
Кто обеспечивал любому
Мероприятию успех.

В конце концов волшебник сдался:
«Задумал смело дело ты.
Не пропущу такое шоу!
Старуха, где мои унты?!»

***

И вот однажды заявился
Вергил с шаманом в Тель-Авив,
Собрал консилиум учёный,
Конкретно с ним поговорив.

Быть до конца бескомпромиссным,
Чего уж там, Вергил умел —
Весь свет науки медицинской
Он враз оставил не у дел:

«Из ваших бесовских методик
Не помогает ничего.
Пошли все на хуй из палаты.
Мы сами вылечим его!»

Когда врачи щемились в двери,
Навстречь им шествовал, как царь,
Джедай тайги Иван Петрович,
Неся шаманский инвентарь.

И вот в палате белоснежной
Над телом, впавшим в коматоз,
Удары бубна зазвучали
И пенье горла полилось.

Толпясь за стенкою стеклянной
Академический народ
Дивился звукам песни странной,
Шаман которую поёт.